Полюбоваться на эту картину Роза Марковна не дала, увлекая Кешу в душевую - оказалось, что здесь есть и такая! Захлопнув дверь, она открыла вентили и прямо под душем, под струями теплой воды прижалась к нему. Ухватила за пах, несильно сжала. Кеша попытался тоже, в свою очередь, запустить свою руку в промежность, но Роза Марковна не дала, вильнув тазом в сторону. Она развернулась к нему задом, нагнулась, упираясь в стену:
- Ну, чего ждешь! Давай!
Викентий дал. Член вошел в предназначенное для него отверстие легко: размер влагалища был предназначен явно для других диаметров. Либо здесь сыграло роль возбуждение. Но в любом случае мадам не осталась неудовлетворенной: уже через несколько фрикций она тяжело и прерывисто задышала, даже застонала. Потом замерла, прижалась к паху Кеши, не давая ему продолжать дальше.
- Тихо, тихо! Не спеши.
Похоже, что она кончила. Меньше чем за минуту. Потом, постояв немного, снова нетерпеливо вильнула задом:
- Ну, чего встал? Продолжай!
Кеша продолжил. Он ухватил обеими руками ее за массивную грудь, согнулся, почти лежа у нее на спине. Трахать ее стало неудобно, но вот Розе Марковне это понравилось. Поэтому, когда Кеша попытался выпрямиться и отпустил грудь, он возразила:
- Нет, нет! Продолжай так же!
В такой позе кончить Кеше никак не получалось. Наконец он выдержал, отпустил ее, выпрямился, сообщив:
- Я устал!
Тяжело выдохнул, окунулся под теплый душ. Тетка снова ухватила его за руку и потащила за собой.
На этот раз она затащила его в комнату, подвела прямо к столу, села на угол, широко расставив ноги.
- Давай же!
Он пристроился. Так заниматься сексом было удобнее. Роза Марковна поцелуем впилась в его губы. Он обнял ее за талию, грудью прижался к ней, сминая сиськи. По телу пошла сладкая истома. Тетку эта поза тоже не оставила равнодушной. Она отпустила его губы, закрыла глаза, томно застонала. Кеша украдкой огляделся. Володя и Толик стоя оприходовали вдвоем его Цилю: один загнул ее раком, другой "вваливал за щеку". Вика сидела за столом с блаженным выражением на личике и попивала пиво из большой поллитровой кружки. Чуть поодаль в позе наездницы Вера скакала на Петре Григорьевиче, сидящем на стуле. Она откинулась, назад опираясь руками на его колени, а толстячок покручивал ей торчащие соски. Семена по-прежнему видно не было. Наверное, еще с парилки не выходил.
Первой кончила Роза Марковна. Она сжалась, задержала дыхание. Ее тело словно свела судорога. Она прижалась к Викентию, несколько раз дернулась. Викентий ее догнал - то ли от ее оргазма, то ли от увиденного. Низ живота свело какой-то сладкой судорогой и он начал кончать - прямо в Розу Марковну, засаживая член глубже и глубже. Тетка застонала. Потом расслабилась и рухнула спиной на стол, едва не задев пару открытых бутылок. Викентий отошел от нее, едва переступая ватными ногами, добрел до ближайшего стула, опустился. Тут же перед ним оказалась кружка с пивом, которую ловко протянула ему Вика.
- Держи! Глотни холодненького!
- Спасибо! - Викентий трясущимися руками ухватил кружку, сделал один глоток, другой. Сладкая истома разливалась по телу. Рядом на столе с закрытыми глазами лежала Роза Марковна. Он протянул руку, осторожно погладил ее по растекшейся груди. Впрочем, не очень-то и растекшейся. Сиськи даже лежа держали форму. Роза Марковна что-то простонала, неразборчиво пробормотала, подняла руку, положив ее на руку Викентия:
- Кончаю! - вдруг заорал Петр Григорьевич. Вера соскочила с его колен, опустилась перед ним и мгновенно насадилась ртом на его член. Такое Викентий видел впервые. Петр Григорьевич оргазмировал недолго, несколько мгновений и всё. Он снял голову девушки с члена, откинулся на спинку.
- Здорово! . . Как же здорово! - проговорил он. Вера встала, улыбнулась, ушла в душевую.
- Рот полоскать пошла, - шепнула на ухо Вика, оказавшаяся рядом. - Дядечке нравится спускать в ротик, а вот девочка это не любит.
- А что так? - вполголоса поинтересовался Кеша.
- У каждого свой интерес, - пояснила Вика.
- О чем шепчетесь, молодежь? - поинтересовалась Роза Марковна. Она повернула голову в их сторону и пристально без малейших признаков улыбки посмотрела на них.
- Да вот сбежать от вас хотим! - сообщила Вика. - Вдвоем в дом.
- Успеете еще сбежать! - Тетка сразу потеряла к ним интерес.
- Еще та сука! - снова шепнула Вика на ухо Викентию.
Тот едва заметно кивнул в знак согласия.
Из парилки выскочил Семен. Ни на кого не обращая внимания, он рванулся в душевую. Вика хитро улыбнулась:
- Ща муженек помоется!
- Прямо там? - спросил Кеша, потягивая пиво. Оргазм отступил, оставив после себя слабость.
- Да он ей уже до бани успел палочку кинуть! - сообщила Вика. - Еще до вашего прихода.
- А кто она? - заинтересовался Кеша. - Эта школьница?
- Школьница? - Вика фыркнула. - Эта девочка со мной на лечфаке учится. 21 год! Просто выглядит так - лет на 14. "Хвосты" по всем предметам! А дядя Петя, - она кивнула в сторону Петра Григорьевича, - позвонит декану, представится "старший инструктор ЦК" и всё: Все проблемы сразу снимаются.
- Ну, у тебя-то проблем нет: - утверждающе заметил Кеша.
- У меня нет, - согласилась Вика. - И у Семена, и у твоей Цили тоже. Хотя твоя еще та "зубрила"!
Тем временем Володя и Толик поменялись местами, посадив Цилю в той же позе на лавку. Чтобы она не натирала колени, ей бросили под ноги стопку простынь. После "смены караула" Володя стал почти сразу же кончать. Тем более, что этому способствовала окружающая обстановка: лежащая на столе мамочка, выставившая все свои "прелести" напоказ; голая Вика за столом, молоденькая худенькая Вера, выскочившая из душа после того, как туда зашел Семен. Володя наполнил рот Цили спермой, которую она глотать не стала, а просто открыла рот, позволяя содержимому вытечь на лавку под собой. Причина выяснилась почти тут же - Циля кончала. Она закрыла глаза. Руки уже подгибались. Контролировать себя она не могла. Толик еще раз натянул ее на себя и замер. Член дергался, тоже наполняя уже другое отверстие девушки спермой. Еще несколько мгновений, и девушка бессильно повалилась набок.
- Всё! - прохрипела она. - Меня не кантовать! При пожаре выносить первой!
Толик встал, потер покрасневшие колени. Ему простыни подстелить не досталось. Или не догадался. Член поник. Струйка спермы повисла на конце. Парень подошел к столу, взял бутылку пива, сделал несколько глотков.
- Эй! - отозвался Петр Григорьевич, наблюдая за ним. - Тебе не рановато ли спиртное?
- Ну, пап! - ответил Толик.
Из душа вышел Семен. Оглядев компанию, он подошел к жене, положил ей руку на плечо:
- Пойдем?
Вика прислонилась щекой к руке, потерлась:
- Дорогой, я устала. Давай я тебе пососу, а?
Она развернулась к нему. Он немного раздвинул ноги. Она погладила яички, заглотила твердеющий член почти до самого корня. Он опустил ей руки на голову, пытаясь теснее прижать к себе, простонал:
- Класс! Виктусик, ты - прелесть!
Роза Марковна соскочила резво со стола, крутанулась вокруг себя в расчете на глазеющую мужскую аудиторию, сообщила:
- Я в душ и париться. Кто со мной?
С ней в душ направились Толик и Володя. Петр Григорьевич тяжело встал со стула и сказал:
- А я пойду погреюсь!
Викентий тоже пошел в парилку - за ним. Они разлеглись на верхних полках.
- Не подливай, давай погреемся! - скомандовал толстячок. Он перевернулся на спину. - Уфф! Хорошо!
- Ага! - согласился Кеша. - Нормально.
- Как служится, курсант? - покровительственно поинтересовался Петр Григорьевич. - Как успехи в боевой и политической подготовке?
- Нормально, - опять односложно ответил Кеша. Желания беседовать с этим чиновником от "руководящей и направляющей" не было совсем. И он уже успел пожалеть, что пошел вместе с ним.
- Сколько осталось учиться-то? - снова поинтересовался Петр Григорьевич.
- Полтора года! - отозвался Кеша.
Толстячок хмыкнул, помолчал, а потом вдруг спросил:
- Хочешь остаться служить в КВО?
Викентий замер. Остаться служить в Киевском военном округе? Да об этом мечтал каждый курсант! Это означала нормальное благоустроенное жилье для семьи, реальная возможность карьерного роста, достаточно благополучную воинскую часть, а не какой-нибудь "прославленный дедовщиной" и прочими "прелестями" полк в ЗабВО или ТуркВО. Лучше могло быть только распределение в ГСВГ - группу советских войск в Германии.
- Хочу! - хрипло сообщил он. Петр Григорьевич кивнул:
- Хочешь, значит, будешь. Вон и Цилька твоя тоже: хочет. Значит, будем дружить!
