В какой-то, одному ему ведомый момент Анджей нежно, но настойчиво отстранил мою руку, ласкавшую его член, затем перевернул меня на спину... И случилось то, ради чего собственно и вершилась вся эта чувственная прелюдия.

Он вошёл в меня достаточно быстро и резко, но никакого неудобства я не ощутила, ведь была подготовлена к его *вторжению* (будь он и в самом деле первым моим мужчиной в физическом смысле этого слова, я бы даже боли не ощутила) и движения его были чётко выверенными, лишёнными суетливости и, вместе с тем, удивительно плавными. И ещё у меня не было никакого чувства присутствия во мне чего-то чужеродного, наоборот мы были словно две половинки единого целого (*jak koszulki i miecz (как ножны и меч) *- скажет потом об этом ощущении мой любимый) . И я наслаждалась этой близостью, этим чётким и плавным ритмом и мне казалось, что мы оба летим, парим где-то между небом и землёй и во всём мире реальны только мы, а всего остального словно бы и нет. Потом движения Анджея стали замедляться, он почти совсем остановился и я зашептала ему сбивчиво и умоляюще: *Ещё, ещё... *. И вновь продолжился этот наш * lot w kraju rozkoszy* (полёт в страну блаженства) .

И всё то время, пока мы занимались любовью, Анджей, почти не отрываясь, смотрел мне в глаза, да и я не могла взгляд отвести от него, глядела, как завороженная. (Есть у него, знаете ли, пунктик такой, насчёт контакта взглядов во время секса) . И вид его охваченного страстью лица, равно как и попытки Анджея сдержать стон наслаждения (ещё один пунктик, *мужчина должен уметь сдерживать себя в этом плане*) заводил меня не меньше, чем всё то, что мой милый со мною проделывал. Вот так мы и глядели друг на друга, уже почти находясь на самом пике наслаждения, да время от времени целовались.

Сколько длилась наша близость я не могу и предположить, время словно бы замерло, стало нереальным, как и всё вокруг. А потом я вновь ощутила, что очередная сияющая сфера готова разлететься на осколки и мир, до этого просто зыбкий, совершенно исчез, растворившись в сверкании этой сферы. И последним, что я ещё как-то могла осознать, прежде чем реально *улетела*, был голос моего любимого, страстно и сбивчиво шептавшего моё имя, а затем его поцелуй. (Кстати Анджей уверяет меня, что я тоже в этот момент повторяла его имя и отнюдь не шёпотом, а ещё умоляла *взять меня совсем*) .

Когда всё завершилось, меня ещё некоторое время не покидало ощущение зыбкости всего пространства вокруг и я, так, на всякий случай, покрепче прижалась к моему любимому, ибо в этом качающемся мире он был единственной реальностью. Анджей устало-удовлетворённым тоном поинтересовался у меня: *Что, улететь боишься? *, а когда я кивнула в ответ, прибавил: *И я тоже. Спасибо тебе, m? j ma? y (моя маленькая) * и обнял меня. Конечно я не могу утверждать этого с абсолютной точностью, но заснули мы в тот раз похоже почти одновременно

Вот так вот всё у нас впервые и случилось.