- Ты все сказал? - спросил Виктор, когда иссяк мой словесный фонтан.

Я кивнул. Виктор поднялся на ноги, и, слегка покачиваясь, подошел ко мне, посмотрел на меня и вдруг, без предупреждения и почти без размаха, ударил, так сильно, что я упал на пол. Его ноги прошлись по мои ребрам. Один из ударов пришелся в солнечное сплетение, заставив меня задохнуться. Виктор поднял меня за волосы, оторвав от пола, подумал мгновение и ударил в лицо кулаком. Я отключился.

Очнулся я от боли в заднице, лучше бы я не приходил в себя. Виктор насиловал меня в зад, грубо, без смазки и без предварительной подготовки. Я дернулся, но получил несколько сильных ударов кулаком в ребра и затих, не смея сопротивляться, он был победителем, и мне оставалось только уповать на его милосердие.

Милости ждать не приходилось, и я начал скулить от боли. Когда Виктор кончил, он оттолкнул от себя мое тело, как ненужную, отслужившую свое вещь. Я лежал на полу, всхлипывая от унижения и боли, но не смел подняться на ноги, опасаясь, что Виктор снова начнет драться. Я не был слабым, и думаю, если бы мы схватились с Виктором в честном бою, то, я мог бы даже победить его, но что-то было сломано во мне, я не смел сопротивляться ему, а после этого вечера, знал, что даже мысли не допущу, чтобы перечить.

Виктор отдыхал, после жесткого секса, а я лежал возле его ног, не удостоившийся даже взгляда своего мучителя. Я ощущал себя дешевой опущенной шлюхой, которую крепко поколотил недовольный клиент.

- Иди сюда! - зло прорычал Виктор, заставив меня вздрогнуть.

- Прости меня, пожалуйста, - прошептал я, - я клянусь, что больше не повториться ничего подобного:

- Я кому сказал!?

Мне ничего не осталось, как подползти к Виктору и прижаться к его ногам. Я действительно боялся, но ни побоев, ни насилия, я боялся, что он сейчас скажет, что я больше его не интересую, встанет и уйдет.

- Еще раз, сука! . . - Виктор ударил меня по загривку, так сильно, что в глазах потемнело, - осмелишься ослушаться приказа:

Я сразу понял, что в моем господине опять проснулся зверь, мне оставалось только покорно закрыть руками лицо, принимая новые удары его ног. Бил он сильно, не жалея и не сочувствуя, а потом просто ушел и все:

В воскресенье утром позвонил Эрик, будто чувствовал, что мне плохо, но я ничего не сказал ему, мне не позволяла гордость жаловаться на своего нового друга, который поступил со мной так жестоко.

Следующую субботу я ждал с содроганием и ужасом, но Виктор не пришел и я заснул более-менее спокойно. Виктор пришел в воскресенье, он пришел не один, с ним заявилась его подруга. Они прошли в комнату, а я подавал им напитки и готовил бутерброды. По телевизору начался какой-то сериал, который, оказывается, любила Кристина, мы оставили ее с любимыми героями мыльной оперы, а сами уединились на кухне. Виктор сел на табурет и властно притянул меня к себе, я со страхом повиновался и сел на колени к своему мучителю, ожидая самого худшего, он же, вопреки моим ожиданиям, был очень нежен.

- Мой мальчик, мой сладкий мальчик! - шептал Виктор, целуя меня в шею. - Я так по тебе скучал. Я был с тобой груб прошлый раз, но ты сам напросился, ты же понимаешь, что получил по заслугам.

Он расстегнул молнию на моих брюках, и его рука скользнула внутрь, заставив меня задрожать. Пальцы мяли мой член, щупали головку, они были настойчивы, но не грубы, а губы Виктора теребили мочку моего уха.

- Я дождусь ответа? - шепот приятно защекотал ухо и заставил все тело покрыться мурашками.

- Что ты хочешь от меня услышать? - мой голос стал хриплым, выдавая чувства.

- Скажи, что ты заслужил наказание!

Я не мог произнести этих слов, не мог признать себя виновным, потому что таковым не являлся. Но не посмел сразу же высказаться по этому поводу вслух, и не знаю, чего я боялся больше: новой вспышки гнева или ссоры. Я принял на себя роль подчиненного и теперь не мог перевернуть ситуацию. Но гордость и обида, они не давали покоя, бушевали внутри и ни на миг не оставляли мой воспаленный мозг.

Виктор перестал ласкать меня, он вынул руку из ширинки моих брюк и скинул меня со своих коленей.

- Виктор, прости, пожалуйста, - затараторил я, будто очнувшись, и обхватил руками его ноги, - прости:

- Так ты заслужил наказание, которое получил или нет? . . - вопрос был произнесен с таким железом в голосе, что мне стало страшно.

- Да, да, да: я заслужил наказание, и все понял, я больше не буду, прости меня, пожалуйста: