- А мне обязательно идти? По-моему, ты уже достаточно взрослый мальчик, чтобы ходить на День рождения к другу без мамы.

- Мам, я же тебе говорил: Колька хочет отпраздновать по-скромному, вот и пригласил только меня. Ну, и тебя, конечно, - чтобы тёте Оксане не скучать одной в нашей компании.

Мне, конечно, и самому не хотелось брать с собой маму, но мой друг Колька - именинник - слёзно просил привести её.

- Послушай, - сказал он, - если моя мамка будет одна, то она с нас глаз не сведёт - и тогда нам не бухнуть. А если придёт тёть Таня, они засядут на кухне - и будут трепаться о своём, о бабьем.

Мне не верилось, что даже в таком случае нам удасться незаметно выпить заветного алкоголя, но в одном друг был прав: если придёт моя мама, то шансов остаться наедине у нас заметно прибавится.

Маму я всё-таки уговорил, и к назначенному часу мы стояли у дверей квартиры, в которой жил Колька.

Едва нажал на звонок, как дверь тут же отворилась.

Нам открыла тётя Оксана - Колькина мама.

По поводу праздника женщина ярко накрасилась и красиво оделась, так что при её виде, я чуть не охнул. Чего уж говорить, даже моя мама чуть не офигела.

Просто яркая сорочка тёти Оксаны была настолько обтягивающей, что я без труда подметил, что на ней не было лифчика, а черная юбка едва прикрывала бедра. Я подумал, что если женщина хоть немного наклонится, повернувшись ко мне спиной, то можно будет увидеть, какого цвета у нее трусики.

- Здравствуйте-здравствуйте! - заулыбалась тётя Оксана и пригласила нас войти, принимая принесённый торт.

Мама, возмущенная нарядом женщины, возмущенно повела бровью, но вслух ничего не сказала.

Мы вчетвером сели за стол: мамы на диван с одной стороны, я и Колька на стулья напротив.

Именинник выслушал поздравления в свою честь, и мы принялись пить чай с тортом.

Всё время, пока я сидел за столом, я с трудом отводил взгляд от груди тёти Оксаны, а точнее от едва проступающих из-под тонкой ткани сосочков.

Один раз Колькина мама поймала на себе мой голодный взгляд и украдкой (чтобы не увидела моя мама) мне улыбнулась. Я густо покраснел и спрятал лицо за чашкой чая.

В какой-то момент я заметил, что мама начала позёвывать и клевать носом.

Сперва я не придал этому значения, но потом мама поставила чашку с недопитым напитком на стол, уронила голову на грудь, и чуть не упала под стол. К счастью, тётя Оксана вовремя подхватила её и оперла на спинку дивана.

- Мама! - вскрикнул я, вскакивая с места, но Колькина мама остановила меня вытянутой ладонью.

- Успокойся, всё хорошо. Она просто заснула. Видимо, переутомилась, бедняжка, - улыбнулась тётя Оксана, убирая волосы с маминого лица.

Я и впрямь расслушал мамино размеренное дыхание с легким посапыванием.

- Давайте, отнесём её на кровать - пусть отдохнёт, - предложила тётя Оксана и встала из-за стола, направляясь к спальне.

Я взял маму под руки, а Колька под коленки - и так мы подняли её с дивана. На маме была юбка, и пусть она была не такой короткой, как на тёте Оксане, но я заметил, как друг коротко ухмыльнулся, мимоходом заглянув под нее.

"Интересно, он что, увидел мамины трусики?" - подумал я. Эта мысль вызвала во мне не ярость, а любопытство. Мама моя весьма красивая женщина, и я порой нет-нет, да неосознанно задерживал взгляд на её аппетитных формах.

- Кладите её сюда, - Колькина мама быстро поправила на кровати покрывало.

Я с другом уложил маму, а тётя Оксана присела с ней рядом и заботливо поправила чуть задравшуюся кофточку.

Я ожидал, что теперь я вернёмся за стол, но никто уходить из спальни не торопился.

Колька стоял возле кровати и молча смотрел на мою маму, а тётя Оксана принялась нежно гладить её по плоскому животику.

- Женька, - тихо обратилась ко мне Колькина мама, не поворачивая головы, - А ты не знаешь, у твоей мамы сосочки розовые или коричневые?

И тут же рука женщины быстро поднялась по животу и стала легонько мять мамину грудь.

- Что вы делаете? - обалдело спросил я.

- Ничего такого, из-за чего стоит поднимать шум, - хохотнула женщина. А затем медленно расстегнула верхнюю пуговицу маминой кофточки.

- Ты ведь не против, если я посмотрю одним глазком? - спросила тётя Оксана.

Но ответить я уже не мог, поскольку потерял дар речи, глядя, как пуговички одна за другой выскальзывают из петелек.

Когда с пуговицами было покончено, Колькина мама убрала в сторону сначала одну полу кофточки, затем вторую, выставляя нам на обозрение белую кожу маминого плоского животика и простенький лифчик, в котором крепкая двоечка грудей опускалась-поднималась в такт спокойному дыханию.

Застёжка располагалась на спине, а потому тётя Оксана вытащила из прикроватной тумбочки ножницы и, раскрыв их, подцепила лезвием короткую ленточку, скрепляющую чашечки маминого бюстгалтера на груди.

Женщина помедлила несколько секунд, будто давая мне шанс её остановить.

Вот только я не собирался её останавливать. Я прекрасно понимал, что то, что происходило - это неправильно. Но вместе с тем я хотел увидеть голые мамины сиськи.

У меня от предвкушения даже член приподнялся.

Ножницы коротко лязгнули, и тётя Оксана убрала чашечки в стороны.

- О, какая красота, - улыбнулась женщина.

Затем подхватила сиськи под основание и свела их вместе.

- Какие у нас красивые сиськи, - игриво проворковала Колькина мать. - Колька, сынок, нравятся сиськи нашей тёти Тани?

- Ага, - улыбаясь ответил он.

Тётя Оксана посмотрела на меня:

- А тебе, Женька, нравятся мамкины сиськи?

Я кивнул, не сводя глаз с крупных розовых сосков.

Колькина мама удовлетворилась моим ответом и прильнула губами к правому мамину соску, а затем к левому.

Она быстро покрывала поцелуями то один, то другой, и вскоре я заметил, что соски будто бы стали еще крупнее.

- Ну, что же вы, мальчики, робеете? Присоединяйтесь, - сказала тётя Оксана и встала с кровати, уступая нам место.

Кольку дважды просить на пришлось - он тут же прилег рядом с моей мамой и принялся жадно обсасывать её правый сосок.

- Давай, Женечка, не стесняйся, - с одобрительной улыбкой тётя Оксана усадила меня слева от матери, а потом и заставила лечь рядом.

Словно в бреду, я склонился над маминой сиськой. Одной рукой робко взял теплую мягкую грудь. Торопливо облизал пересохшие губы, и взял окаменевший сосок в рот. Затем, взяв пример с Кольки, начал, смачно смоктая, ласкать его языком и губами.

Мама сквозь сон стала издавать протяжные стоны. От этих звуков я вконец потерял голову.

Член мой распирал трусы, пока я всё яростнее сдавливал мамину сиську и покусывал сосок.

С треском ножницы вспороли ткань юбки и скользнули вверх, к поясу. А следом я увидел мамины белые хлопчатобумажные трусики, топорщащиеся на лобке. По бокам из под них торчали коротенькие курчавые волосики.

- А пися-то у мамки твоей волосатая, - зацокала тётя Оксана языком.

С трусиками она тоже решила не церемониться и просто порезала их ножницами.

Затем женщина развела мамины ноги в стороны встала между ними на колени.

- Эх, Танька. Такая красивая женщина, а пизда заросшая, - с этими словами тётя Оксана подалась вперед и уткнулась подбородком в мамину промежность.

Я скосил взгляд в её сторону и увидел, как Колькина мама закрыла глаза от блаженства, вылизывая писю моей мамы.

Я не выдержал, засунул свободную руку в трусы и начал, что было силы дрочить.

Через пару минут тётя Оксана отпрянула от пизды и, выбирая изо рта волосины, объявила:

- Всё, мальчики, Танюшкина дырка готова.

- К чему готова? - только и смог спросить я, уже прекрасно понимая к чему идёт дело.

- К хуям вашим она готова. Хватит сиськи мять. Я писечку эту уже и подмыла и смочила - хорошо ходить будут.

Пока я тормозил, Колька уже избавился от штанов и трусов и уже пристраивался у маминых ног с торчащим, как копьё, членом.

- Женька, ты не против, что я первый? - смущенно спросил он. - Уступишь мамку в подарок на днюху.

- Уступит, сынок, уступит, - подбодрила Кольку его мать.

- Давай, - коротко ответил я.

Мой друг подхватил ноги моей мамы под коленями и чуть приподнял их, облегчая себе доступ к мокрому влагалищу.

Тётя Оксана тем временем взяла сына за член и направила его прямо в дырку.

Колька стал долбить мою маму. Тётя Оксана запустила себе руку между ног, и я понял, что они мастурбирует на это зрелище.

Заметив, что я за ней наблюдаю, женщина улыбнулась:

- А ты: Женечка: пока поласкай: сисечки.

Едва я хотел отвернуться к маминой груди, как тётя Оксана схватила меня за руку.

- Нет, Женечка: мои сиськи ласкай.

Я пододвинулся к матери друга, трахавшего мою маму, и схватил её за края блузки. Затем резко рванул в стороны, срывая пуговицы.

Мне навстречу выпала пара прелестных сисек. И пусть сосочки у тёти Оксаны были меньше маминых, зато сами дойки были размера на полтора больше.

Я зарылся в сиськи лицом и остервенело покрывал их слюной, пока не услышал из-за спины сдавленный вскрик кончающего Кольки.

Посла этого тётя Оксана отстранилась от меня и прошептала:

- Теперь ты, Женька: давай: трахни свою мамочку.

Тяжело дышавший Колька слез с моей мамы и повалился рядом с ней. Я занял его место, так же приподнял мамины ноги, уставившись на заросшую промежность. Мамина пизда раскраснелась и блестела от её и Колькиных выделений. Сперма друга ленивой струйкой вытекала из раскрывшейся дыры влагалища. Несколько сгустков было на лобковой волосне. Я, глотая слюну, приблизился к маме вплотную. Тётя Оксана нежно взяла мой член и приставила головку к теплой дырочке.

- Вот сюда, Женечка. Давай, засовывай, - прошептала женщина мне в ухо и легонько подтолкнула меня вперёд.

Член скользнул в мамину писечку, обхватившую его в кольцо. Я вздохнул от наслаждения. Внутри было так мокро и тепло - ничего подобного я при мастурбации не ощущал.

- Теперь двигайся, - вставшая за моей спиной Колькина мама обхватила меня за бедра и принялась двигать ими взад-вперед.