Из всех милых дам на моей новой службе особенное внимание привлекла эта смешливая молодая женщина, одетая, следуя догмату Коко Шанель, в маленькое черное облегающее платье и черные же босоножки на высоком каблучке. Изящная, невысокая, стройная, с лукавыми глазами, жесткими, непокорными волосами, собранными на затылке в "кулачок" , очень милой улыбкой на скуластом личике и с таким тонким ароматом нежного девичьего тела, что у меня просто слюнки бежали. Я тут же нашел ее в соцсети. Фотографий было мало, на одной из них - в мини-шортиках она была исключительно сексуальна. На другой демонстрировала красивые изгибы стройных ног с классическими четырьмя просветами, плавно-округлыми бедрами, маленькими, аккуратными коленями и изящными лодыжками. Фигурка ее быть может и не подпадала под каноны Поликлета, но все же была прекрасна и гармонична, неброская красота ее пленяла.

Мои красноречивые взгляды на ее ножки заметили коллеги и я получил дружескую рекомендацию: "Ты поосторожней. У нее муж то ли в ФСБ, то ли в МВД. В общем, силовик". Я подумал, что мне исключительно везет по жизни. Вот и теперь. Всё-таки хорошо, что я хочу трахнуть ее, а не мужа-силовика.

Как-то летним утром я встретил ее в пустом офисном коридоре. Она была в ультрамариновом коротеньком, весьма выше колен, платье. Она вообще предпочитала короткие платьица и юбки-солнце, которые ей очень шли, в отличие от классических джинсов, например, а вот ножки ее, обтянутые черным вельветом, смотрелись прекрасно. Но вот это воздушное синее платьице, так подчеркивающее ее молодость и свежесть, так восхитительно доверчиво открывающее ее длинную шею, плечи и стройные голые ножки, толкнуло меня на безумства. "Никак не разберу, какого цвета ваши глаза" , - тихо сказал я. "А какие у вас варианты?" - вся светясь, улыбнулась она. "Единственный. Медовые". Неожиданно для себя я чуть наклонился и поцеловал уголок ее улыбающихся губ. Прямо там, посредине коридора. Она не отпрянула и не отвернулась. Только глаза потемнели. Она набрала воздуха, чтобы сказать что-то, положила ладонь мне на грудь, но не решилась, улыбнулась и зацокала каблучкам прочь. С того нечаянного поцелуя, всякий раз встретив меня в коридоре, она с надеждой в голосе спрашивала: "вы ко мне?" , впрочем, вероятно мне так только казалось. Я про надежду в голосе. Но всякий раз, встретив в коридоре ее, у меня случался такой мощный стояк, что приходилось резко возвращаться в свой кабинет, за рабочий стол - успокаиваться. И вот это уже не казалось. Ее вид, когда она удаляется по коридору, плавно покачивая бедрами, может свести с ума кого угодно.

Я все ломал голову, как бы мне изящнее продолжить с поцелуями незаметно от всех, когда однажды после работы она вошла в кабинет, где я, засидевшись, ковырялся с очередными документами. Подойдя к столу, она присела на его край. От одного вида ее голого бедра в непосредственной близости от своих рук, у меня заныло внизу живота. Встав из-за стола, я подошел к двери, закрыл ее и обернулся. Она стояла у моего стола и лукавые глаза ее сияли. Подойдя к ней вплотную, я остановился, вдыхая еле уловимый аромат ее парфюма. Опираясь попой на письменный стол, она обняла меня за шею, обвила своей изящной ножкой мои ноги под коленями и я задохнулся сразу же, на первом поцелуе, с облегчением погрузившись в упругие, мягко-нежные губы. Не разрывая поцелуя, я осторожно подсадил ее и она села на стол, обняв меня за спину уже двумя ножками. Отодвинув органайзер с канцелярией, чтобы не уронить его на пол, я потихоньку оторвал ее от себя и нажав на плечи уложил на спину. Подтянул кверху обе ее ножки и закинул их себе на плечи. Глухо стукнув, свалились туфли с ее ступней. Задравшееся короткое платье обнажило белые трусики, которые я тут же снял.

Она попыталась было прикрыть ладошками открывшуюся моему взгляду полоску курчавых волос на лобке, но я, отведя ее руки в стороны, опустился на колени так, что перед моим лицом оказались вход в ее лоно - теплые, сжатые губки персика. Кстати, на японском, слово "момо" означает и персик и вагину. Высоко задранные ноги ее задрожали и опустились ступнями на мои плечи, а я касаясь языком ее лобка, нежных губок, осторожно развел их пальцами так, чтобы показался клитор. Изнывая от блаженства, она всякий раз вздрагивала и замирала, когда я касался губами и языком ее вульвы, раздвигал языком ее губы, проникая во влагалище. Ладони наши нашли друг друга и, сцепившись в замок, удерживали ее трепет, ее нарастающее возбуждение. Припав к ее лону, я губами захватывал и посасывал губки, облизывал складочки кожи, языком ласкал и чуть покусывал клитор. Расцепив пальцы, она положила ладони мне на затылок и вдавливала меня в себя, одновременно подаваясь навстречу. От каждого моего прикосновения языком я видел, как напрягается ее животик с еле заметной дорожкой волосков от курчавого лобка до пупка. Она чудесно пахла и была изумительна на вкус.

Я всасывал ее клитор, облизывал губки, бархатистую кожу от полоски волос до маленького отверстия ануса, проталкивал язык в нежную глубину вагины и чувствовал нарастающее с каждой секундой возбуждение, усиливавшуюся дрожь ее тела. Вцепившись коготками мне в затылок, она вдруг затрепетала, мелко задрожав тазом так, то я основательно получил по носу ее лобком, судорожно свела колени, зажав мою голову, замерла окаменев, изнемогающе всхлипнула и кончила. Нежно целуя ее промежность, внутреннюю шелковистую поверхность ее бедер, я поднялся на ноги. Она медленно села на краю стола и пожаловалась: "У меня кружится голова! И я какая-то ватная вся". "Это сейчас пройдет" - тихо сказал я, подав ей трусики. И в этом момент ожил ее телефон. "Черт, как не во время. Муж звонит" - это мне. "Да" - это ему. Послушав минуту и дав отбой, она с иронией сказала: "Никогда такого не было и вот опять. Приехал за мной. Мне пора". Смущенно улыбнувшись, она надела трусики и сползла со стола: "Мне так жаль. А как же вы?". "Обойдусь, - улыбнулся я, но яйца от желания ломило немилосердно, - мне пофиг, что будет потом, но сейчас у меня сносит крышу от тебя!" Страшно смущаясь, она поправила одежду, не поднимая глаз, подошла к двери и, пока я открывал замок, она погладила меня по волосам на затылке и прошептала: "Я хочу".

Теперь надо было понять, куда мне ее пригласить. Первый секс на рабочем месте казался мне тогда пошловатым. Внерабочее время - это дом и дорога туда-обратно. Кино, гостиницы, дачи, подруги, командировки отпадали начисто. Время шло, а варианта уединиться не было. Я чувствовал, она вот-вот потеряет интерес, или здравый смысл возьмет верх, или боязнь перед мужем, или: да мало ли что ещё. "Куй железо, не отходя от кассы" , как говорится.

Решение пришло неожиданно и, как обычно, откуда не ждал. Женская часть нашего коллектива решила устроить девичник, поскольку мужиков у нас в конторе немного. Для этих целей зафрахтовали ни много ни мало, а целый прогулочный корабль на шесть часов. Четыре часа он будет двигаться вверх по течению реки, два обратно, а за это время предполагалось хорошенько выпить и закусить на свежем воздухе. Мужиков, как я уже сказал, решено было не брать. Мужей тоже. И вот, в полдень выходного дня, корабль отдал швартовы, а на пирсе остались мужья и бойфренды наших дамочек. Ну, у кого были. Силовик, разумеется, тоже остался. А я - нет. Выяснить все про корабль и фрахт не составило труда, и рано утром я встретился с капитаном и душевно поговорил. Капитан, получив неожиданную премию, разрешил пользоваться своей персональной каютой до конца плавания. Поскольку судно не было океанским лайнером, капитанское жилье оказалось маленьким, однокомнатным, но уютным.

Как обычно, в углу правого борта, с двумя иллюминаторами - на палубу и на правый борт, которые я тут же задернул шторками. Обстановка спартанская: стул, маленький столик, телефон на стене, полка с какими-то мануалами, небольшой шкаф и койка, заправленная мягким покрывалом, похожим на тельняшку. Да, еще микроскопический гальюн. Вот и все помещение, где я заранее устроился ожидать встречи, подробно проинструктировав ее по телефону как разыскать каюту капитана, не вызывая подозрений. И вот, спустя десять минут после отплытия, я услышал легкий условный стук, быстро открыл дверь и она мгновенно прошмыгнула внутрь. Возбужденная, с легким румянцем на щеках, в чудесном строгом костюме, что совсем не вязался с праздником на корабле. "Я только проверить, не ошиблась ли я каютой" - начала она, но я ринулся к ней и запечатал ее губы долгим поцелуем. "Там сейчас наливать начнут, нужно появиться, чтобы меня видели" - смятенно шептала она, пока я задирал ее ультраузкую юбку-карандаш до талии. "Мне надо засветиться там" - протестовала она уже совсем нерешительно и я повалил ее на койку, сам опустился на колени и забросив ее прохладные бедра себе на плечи, жадно припал к ее вульве.

Истекшая от желания и нетерпения, она выгибалась на узкой койке, шепча: "Вставь скорее". А я никуда не торопился. Вылизывая и покусывая ее губки, я осторожно ввел два пальца в ее горячие отверстия и стал тихонько двигать ими по кругу и вглубь. Обнажив пальцами ее крохотный розовеющий клитор, я чуть прижал его губами и стал облизывать. Ее сбивчивое дыхание участилось, она задрожала, тоненько жалобно застонала и я ощутил крепко впившиеся в мои плечи ее пальцы. Я продолжал вылизывать ее вульву и очень скоро она забилась в конвульсиях оргазма, прижимая мою голову к своей промежности. Осторожно сняв со своих плеч ее ножки, я сел на стул и тихо сказал: "Теперь иди". Стояк у меня был каменный, я хотел ее до тумана в глазах, тем более, что она лежала передо мной навзничь в совершенно растерзанном виде: с раздвинутыми ножками, сдвинутыми в сторону трусиками, задранной юбкой и вылезшей из-за пояса блузкой. Но сдержался. Решил дождаться очередного ее визита.

Она открыла глаза, улыбнулась и медленно села: "Ну вот, что вы наделали?" - она продолжала мне "выкать". Поднявшись, она оправила белье, не без труда одернула свою узенькую юбочку, поправила блузку, жакетик, бросила взгляд в зеркало, прикоснувшись к волосам и, сказав: "Я скоро" , крадучись вышла из каюты. Вернулась она через полчаса с бутылкой вина. "Еле дождалась" - шепнула она, быстро промелькнув мимо меня к койке, поставила бутылку на стол и стала лихорадочно срывать с себя одежду. Очень скоро она оказалась в одних трусиках, легла на койку и, улыбаясь, спросила: "Поможете девушке раздеться?" Я бросился меж ее раскрытых ног, расстегнув брюки, рванул с нее трусики и, наконец-то, одним рывком член мой оказался целиком в ее теле, и она прижалась ко мне, чуть охнув, и замерла так, наслаждаясь. Нетерпенье мое сыграло злую шутку и я кончил почти сразу. Попытался встать, но она удержала меня на себе: "Полежи так. Хочу почувствовать тебя в себе и на себе" , - и обняла крепко. Я придавил ее, такую хрупкую, всем моим весом и целовал припухшие губы, глаза, лицо, лоб, обсасывал мочки ее ушей, тоненькие ключицы, потихоньку восстанавливая силы, оставаясь в ней. Очень скоро я вновь ощутил эрекцию и вновь начал двигаться. На этот раз я постарался добиться от нее ответного оргазма, который, впрочем, не заставил себя ждать.