До вечера мы таскали доски с Витьком освобождая лаз в подвал где у нас хранились тротиловые шашки и детонаторы к ним. А потом пошли обедать. Жена Михалыча, знойная хохлушка тётя Оксана, приготовила настоящий украинский борщ на обед, который пришелся на ужин. За едой Марина налила всем по стопке водки кроме дяди Толи. Мы выпили за удачу а Михалыч поднял стакан с чаем. Старый алкаш решительно бросил пить в надежде вылечиться от импотенции и присоединиться к нам с Витьком, чтобы вместе ебать наших " розовых" атаманш.

- Наелись? Тогда ещё одно задание бойцы. Кто из вас смелый? Нужно сходить к церкви, подняться на колокольню и положить гостинец приведению которое нас донимает. Добровольцы один шаг вперёд... . .

- скомандовала Марина, когда после обеда мы вышли на улицу покурить и Мариша приказала нам построиться.

- Эх вы трусы, только баб ебать, да и то толком не можете... .

- в сердцах сказала наша мать, видя что никто из нас и не думает делать шаг вперёд и идти добровольно вечером в гости к призраку на колокольню. Туда и днём было страшно подниматься а вечером и подавно.

- Да я бы сама туда пошла бы, но это призрак женщин не любит. Нужно чтобы мужик ему гостинец отнес и тогда нам удача будет сегодня.

- Так что давайте парни решайте кто из вас пойдёт...

- сказала Марина и уставилась наглым взглядом своих кошачьих зелёных глаз на меня.

- Костя, давай сынок, на тебя одного вся надежда. Сходи пожалуйста к церкви и отнеси на колокольню этот пакет... .

- попросила меня мама и я пошёл не в силах отказать женщине которую любил и которая сделала меня мужчиной. Да и идти по большому счёту кроме меня не кому было. Михалыч с своим пузом, не смог бы забраться на самый верх по узкой лестнице. А Витёк откровенно трусил и только мог с пьяну бахвалиться.

- Осторожнее будь дорогой, я стану переживать за тебя... .

- сказала мне Оксана и поцеловала в губы на глазах у мужа. Тот лишь усмехнулся себе в усы, глядя на распутную жену и взяв из рук у моей матери светок с продуктами, сказал что составит мне компанию.

Михалыч единственный из нашей группы, кто не боялся привидений. И нужно сказать что он жил один в доме где гнал самогон и призрак полицая к нему не приходил.

- Пошли родственник, пройдёмся по деревне. Эх давно я в Плетнёвке вечерами не гулял по улице. Только когда молодой был и в клуб ходил на танцы... .

- сказал мне Михалыч идя со мной к церкви. Вечерело и окна брошенных домов, зловеще темнели пустыми стеклами без занавесок. Солнце уже почти село за дальним лесом и на деревню легли сумерки, время призраков и привидений. Было ещё не совсем темно но уже и не светло. И через час а может и раньше наступит настоящая ночь и нужно было спешить. Хотя в кармане куртки у меня лежал фонарик а в другом кармане, заряженный " вальтер" для самоуспокоения.

- Да какой я тебе родственник Михалыч? Мы вроде с тобой и не родня... .

- переспросил я у соседа идя с ним по пустынной деревенской улице.

- Да как не родня Костя. Оксану мою ебешь. А может она родит от тебя. А я маме твоей хочу засадить. И на этой почве мы вроде как бы и родня с тобой... . .

- захохотал Михалыч и я засмеялся вместе с ним. Хорошая шутка про общее родство, развеяла дурные мысли о предстоящем подъёме на колокольню.

- Раньше тут колхозный склад был, зернохранилище а потом колхоз распался и все пошло прахом а церковь стоит. Она революцию, войну пережила, её бы отреставрировать, да кому она в этой глуши нужна.

- с горечью сказал муж тёти Оксаны, когда мы с ним зашли в церковь. Действительно рядом с церковной росписью, кое-где виднелись агитки прошлых колхозных лет. На одной из них было написано " Выполним и перевыполним план по хлебозаготовкам", агитка была старая, ещё тридцатых годов, времён коллективизации. Надпись на ней уже потускнела а вот церковная роспись выполненная намного раньше ещё при царе, не только не потускнела за века но и как мне показалось, лики святых угодников даже светились в наступающих сумерках. Большевики плюнули в душу русскому народу, испоганив святые места, веками почитаемые на Руси. И за это поплатились, большевистские вожди канули в бездну вместе со своим СССР, а церкви на Руси стоят и будут ещё долго стоять, радуя глаза русских людей.

- Ладно Михалыч, давай пакет и жди меня внизу. Я полезу наверх пока совсем не стемнело... .

- сказал я своему " родственнику" по общей женщине, потаскухе с рынка тёти Оксаны.

- Осторожнее сынок, смотри не оступись в темноте... .

- напутствовал меня дядя Толя, отдавая мне в руки свёрток с гостинцем для призрака. Я включил фонарь и пошёл по узкому переходу в колокольню. Церковь и место где раньше висели колокола, была разделена друг от друга кирпичным проходом в котором не было окон и темнота сковала меня. Но лишь когда я забрался наверх на саму колокольню, только тогда с высоты птичьего полёта я увидел деревню и свет в доме где мы жили. Мрачное село окруженное с трёх сторон лесом и единственный огонёк в окне одного из домов, навеяли на моё сердце тоску. И мне захотелось побыстрее убраться с этого места, в свой дом под тёплые бока наших женщин. Тряссущимися руками я открыл пакет, достал из него начатую бутылку водки, стакан и скромную закуску в виде хлеба, дешёвой колбасы и плавленных сырков.

Водку я налил в стакан, накрыв его кусочком чёрного хлеба по русскому обычаю и поставил в угол колокольни, туда где мы с Оксаной нашли обертку от немецкого шоколада и " козью ножку". Рядом положил несколько сигарет, спички и остальную закуску. Все что было у меня в пакете, собранным тётей Оксаной и Мариной, чтобы задобрить призрака. Но на колокольне его в этот момент к моему счастью не было, лишь обрывок полусгнившей верёвки болтался в вышине на дубовой перекладине. И ветер не известно откуда-то поднявшийся, стал её раскачивать из стороны в сторону. А может на этой верёвке и повесили чекисты полицая, призрак которого появляется тут на колокольне? С ужасом подумал я, и быстро стал спускаться по лестнице вниз, стараясь как можно быстрее покинуть это страшное место.

- Быстро ты сынок. Пошли отсюда побыстрее, что-то у меня тревожно на душе и мерещится какая-то хрень. Словно тени по стенам ходят... .

- сказал мне Михалыч, показывая на стены церкви. Там действительно вроде как мелькали тени а лики святых угодников, уже потускнели в стремительно надвигающейся темноте.

- Да все дядь Толь, дело сделано, пошли к дому... .

- сказал я мужу тёти Оксаны и быстрым шагом пошёл из церкви на выход в проём где раньше были двери, проступающий в темноте большим тёмным пятном.

- Ты только посмотри сынок. Да этого не может быть... . .!

- воскликнул Михалыч, хватая меня за рукав куртки и показывая рукой в сторону церкви. Мы уже отошли от неё метров на сто и она едва виднелась в темноте. Но на самом верху колокольни, мерцал огонёк сигареты. Кто-то стоял в вышине, смотрел на нас и курил.

- Святые угодники, спасите и сохраните... .

- муж тёти Оксаны, перекрестился в сторону церкви и со всех ног бросился бежать к своему дому в конце деревни. Я только подивился его прыти с которой этот толстяк припустился вниз по улице и сам последовал его примеру. Меня охватил дикий ужас глядя на то, как в темноте наверху в колокольне, призрак стоит и курит принесённые мной сигареты.