"Он никогда мне не даст, - думал парень. - Я ведь ему брат, хоть и не родной, а двоюродный. Не даст. А я полжизни готов отдать ради того, чтоб ему хоть разочек засадить. Только так, чтоб ему понравилось, чтоб он стонал подо мной. Ммм, не могу! До чего же хочется! Какая же у него классная жопка, хоть бы разок в неё кончить. Может, хоть подрочить на него?" Вдруг он понял, что это, в принципе, вариант. Витька спит беспробудным сном, и если рядом с ним даже рота солдат дрочить будет, он не заметит!

Славка тихо вошёл в Витькину комнату. Старший брат продолжал мирно спать. Парень включил ночник и при его слабом свете приблизился к Виктору. Осторожно откинул одеяло. Мужчина лежал на животе, согнув одну ногу. Его попка была видна как нельзя лучше. Слава расстегнул ширинку и достал свой твёрдый и возбуждённый хуй. Слегка подрачивая его, он положил одну руку на Витькины ягодицы и стал их поглаживать. Он разводил половинки в стороны, и тогда его взору открывалась аккуратная розовая дырочка ануса. Это отверстие манило его, почти лишая воли. И вдруг Славка понял: "Я его выебу! Всё равно выебу! Он сейчас, скорее всего, этого даже и не почувствует. А если и почувствует, то наутро ничего не вспомнит. Может, это мой единственный шанс".

Он сбегал в ванную, где отыскал какой-то крем, и аккуратно смазал им очко брата и собственный стоящий член. Свои брюки и трусы он скинул, чтобы не мешались. После подумал и отправил в тот же угол и рубашку. Потом лёг на бок сзади Витьки и навис над ним, тычась членом в его розовое смазанное колечко. Анус спящего мужчины был расслаблен, и член Чекменёва проскользнул туда легко. Но дальше произошло то, чего он от себя не ожидал - он сразу кончил. Не успел сделать даже нескольких фрикций. "Тьфу, чёрт, чего это я? - нахмурился парень. - Перевозбудился, наверное. Это ж разве можно считать, что я его ебал? Ну, уж нет, надо тогда по второму кругу". Славка чуть передохнул и возобновил движения в попке Виктора.

На сей раз это уже был полноценный трах. Парень разводил руками в стороны ягодицы брата, стараясь засадить ему поглубже, так, чтобы яйца плотно прижимались прямо к дырочке. В какой-то момент Витька начал постанывать. "Ему хорошо? - подумал Слава. - Или я ему просто спать мешаю?" В глубине души он понимал, что второе, но, чтобы не ломать кайф, начал убеждать себя в обратном: "Нет, ему хорошо, конечно, хорошо! Он же гомик, пидор, ему нравится, когда его ебут!" Парень стал двигаться в Витьке ещё быстрее, интенсивно долбя своим членом. "Да, ему наверняка приятно! - убеждал он себя. - Особенно, когда вот так, поглубже! Ммм, какой сладкий у меня братишка!" Оргазм, нахлынувший на Славку, был, пожалуй, самым сильным за всю его жизнь! И парень обессиленно рухнул на спину своего спящего любовника. Сон и его тоже клонил неодолимо. "Ладно, я утром к себе перейду" , - подумал он и позволил себе остаться.

Под утро Слава проснулся. Ещё не рассвело, но в комнате по-прежнему горел ночник. Первое, что парень осознал - это то, что прижимается к обнажённому телу своего двоюродного брата. И почти сразу он вспомнил, что сделал с ним вечером.

"Блядь! Я же его ебал! Собирался только подрочить, а сам выебал по полной программе!" - дёрнулся Славка. Эта мысль должна была бы его ужаснуть, вызвать отвращение или страх. Но вместо этого парень тут же возбудился. Его член отвердел, а поскольку он всё ещё прижимался к ягодицам Виктора, то автоматически его налившаяся силой головка упёрлась в анальное отверстие мужчины. Не отдавая себе отчёта, правильно ли он поступает, а просто поддавшись волне возбуждения, Славка чуть надавил вперёд, и его орган снова мягко вошёл в попку брата. И вновь ему было безумно приятно погружаться в Витькин задний проход по самые яйца.

Вот только Виктор уже почти совсем отрезвел. И на этот раз, пока Славка драл его зад, он проснулся, оглянулся и встретился глазами с братом. Но тот не остановился, а продолжал долбить попку биолога, как остервенелый. Витька отвернулся и сдался на волю насильника.

Когда Слава вновь сладко спустил ему в зад и рухнул на постель, старший брат притворился, что опять уснул.

- Витька... - шёпотом позвал его парень. - Ты спишь?

Но тот не отозвался.

"Ладно, - подумал Славка. - Утром разберёмся. А сейчас мне уже нет смысла уходить, если он меня всё равно видел. Останусь до утра".

Когда поздним утром Слава проснулся, уже рассвело. Он прекрасно выспался и довольно потянулся, с улыбкой поглядывая на лежащего к нему спиной Виктора. И вдруг его внимание привлёк странный звук. Он сперва даже не понял, что это такое. А потом сообразил: это Витька тихонько всхлипывает! Он плачет!

- Витенька! Ты чего? - он нежно развернул брата к себе. - Витенька! Ну, что с тобой? Не плачь! - слёзы брата приводили его в отчаянье. - Пожалуйста, не плачь! Ну, кто тебя обидел? Ой, да ведь это, наверное, я сам! Чёрт! Обещаю, я сам себе морду набью, ухитрюсь как-нибудь! Витенька, родной, ну, убей меня, только не плачь! - Слава стал покрывать Витькино лицо поцелуями. Щёки, глаза, брови, снова и снова. Ему и впрямь хотелось умереть, лишь бы брату никогда не было больно!

Сперва растерявшийся Виктор, наконец, улыбнулся:

- Славка... Значит, всё не так, как я думал? Я-то решил, что ты меня до такой степени презираешь, что решил просто использовать в качестве резиновой куклы...

- Во дурак! - шепнул ему Славик, продолжая целовать мокрое от слёз лицо брата. - Я же люблю, люблю тебя!

Он сказал это неожиданно для себя самого. Но едва произнёся эти простые слова вслух, в ту же секунду понял - это сущая правда.

***

До конца новогодних выходных оставалось шесть дней. Целых шесть дней, когда они могли быть вдвоём, не разлучаясь ни на минуту. Вот только время стало играть со Славкой в какие-то странные игры. Иногда минуты растягивались в века. Так бывало, например, когда парень просыпался ранним утром и ждал, когда проснётся Витька. Он ждал, ждал... Ему просто нужно было узнать, улыбнётся ли брат, когда откроет глаза и увидит его. И что он захочет на завтрак. И можно ли будет ещё до завтрака его немного... ну, это самое. А порой время просто останавливалось, его вовсе не существовало. .

Не было никакого времени, когда Славка устраивался в кресле перед бухтящим праздничными голосами телевизором, сажал Витю к себе на колени, и они принимались целоваться. Нежно, ласково, тепло. Они не слышали телевизора, не реагировали на звонящий телефон. Весь мир вокруг исчезал, и время исчезало вместе с ним. Но, в конечном итоге, Славка пришёл к выводу, что время просто мчится, словно арабский скакун - парень не успел оглянуться, как эти самые счастливые в его жизни шесть дней подошли к концу.

Виктор тоже огорчился, хотя и не так сильно, как Славка. Он просто немного подустал за эти дни. Ведь он уже не подросток и не может трахаться, как кролик, днями и ночами. А его двоюродный брат лез на него раз по пятнадцать за день.

- Славка, да отдохни ты хоть немного, - с улыбкой просил он, когда парень в очередной раз зажимал его в каком-нибудь углу квартиры. - Ты вообще о чём-нибудь другом думать можешь?

- Нет, - честно ответил Чекменёв, утыкаясь губами в шею брата.

- Наверное, так и есть, - усмехнулся Виктор. - В твоём возрасте у меня тоже, помню, стояк был перманентный.

- Какой? - вопросительно глянул на него Слава.

Витька с улыбкой потрепал его по белокурой макушке:

- Эх, неуч ты мой любимый, - ласково шепнул он, целуя чуть приоткрытые губы парня.

А Славке хотелось только одного: чтобы эти дни длились вечно. Он любил брата где придётся: в спальне, в гостиной, на кухне, в прихожей или ванной - где у него встанет, там он на Витьку и накидывается. Парень сам не понимал, что с ним происходит. Когда он успел так сильно влюбиться? И ещё его удивляло то, что Виктор, хоть и был на пятнадцать лет старше, производил впечатление человека, в сексе совсем неопытного. Минет он делал, правда, улётно! Но во всем остальном зажимался, комплексовал, и Славке приходилось его в буквальном смысле развращать, словно это он был старшим. Витька, например, стеснялся своей наготы и поначалу раздевался только в темноте. Хотя чего там стесняться - непонятно, фигура у него была, словно у юноши. Славке приходилось силовыми методами бороться с его комплексами.

Однажды он уселся на кресле в гостиной и велел брату сесть напротив.

- А теперь разденься, Витюш, - мягко попросил он. - Посмотреть хочу.

- Ой, ты что, Слав, не надо, - покраснел тот.

- Надо, - не терпящим возражений тоном ответил младший брат.

- Я не буду...

- Будешь. Раздевайся. Только медленно.

В кои-то веки Славка благодарил судьбу за то, что его брат такой безотказный. Краснея от стыда, Виктор стянул с плеч рубашку. Потом торопливо спустил вниз брюки.

- Постой, - остановил его Чекменёв, - притормози. Раздвинь ноги.

Бедный биолог немного развёл колени в стороны.

- Шире... ещё.

- Мне джинсы мешают, - полыхая от смущения, возразил Витя.

- Ладно, сними их совсем. Вот так. Теперь раздвинь ножки пошире... Хорошо...

Витькины щёки вспыхнули от стыда, словно маки, когда Слава приблизился к нему, опустился на колени меж его разведенных ног и стал жадно разглядывать бугор под его трусами, который от всего происходящего увеличивался с каждой секундой. Паренёк легонько поглаживал эту выпуклость подушечками пальцев. Вскоре под мягкой трикотажной тканью можно было различить даже вздувшиеся венки на возбужденном члене.