- А за эти деньги, сука, в программе положено небо в алмазах!

С этими словами он расстегнул пояс, снял с ее рук жесткие наручники. Потом он немного покопался с трубой, снял с трубы смягчающую накладку вместе с внешней трубой, грубо приподняв Марину за подвязку кляпа. Марина решила, что ее все-таки, хоть и грубо, но "демонтируют" , однако опустившись ниже на плохо держащих ее пальцах ног она почувствовала, что оказалась сидящей на овальной и значительно более узкой стальной перекладине, как раз узкой стороной овала ей в промежность. Не говоря ни слова, служитель снова завел Маринины руки за столб и надел, наручники с подозрительно длинной, примерно по ширине столба, цепочкой. Потом служитель неожиданно разблокировал распорку для ног, поднял ее так, что Маринины колени оказались согнуты под углом чуть меньше 90 градусов. В результате Марина оказалась совершенно без опоры на ноги. В довершении ко всему, служитель отодвинул Маринин ошейник от столба. Тело Марины наклонилось вперед, голова из-за подвязки кляпа запрокинулась назад, часть давления узкой овальной перекладины перешла на клитор. Из-за длинной цепочки наручников руки оказались разведены точно на ширину столба и не ограничивали наклон корпуса вперед. Похоже, что все было рассчитано на максимальное воздействие. Марина взвыла от боли. Из ее глаз слезы потекли ручьем, она пыталась спросить -За что? - но из-за кляпа донеслось только невнятное мычание. Мерзкий служитель прошептал Марине на ухо:

- Вот когда уберем после гостей весь зал и будем закрывать клуб на ночь, вот тогда может и снимем тебя с жердочки, птичка моя - и мерзко хихикнул. С этими словами он несколько раз обмотал широкой серой армированной изолентой заткнутый кляпом Маринин рот, чтобы дополнительно заглушить ее стоны и усилить ее страдание, затруднив дыхание через рот. Служитель неожиданно двумя пальцами зажал Марине нос. Марина стала задыхаться. Когда Маринино лицо сильно покраснело, он разжал пальцы.