- Только не сегодня!

- Разумеется! - отмахнулась она. - Давай собираться, действительно пора, - произнесла недовольно. - Но как же уходить не хочется, Петя! - сказала, откидываясь на мягкий ковёр из бело-голубых подснежников. - Как же я тебя люблю:

Мы ещё несколько минут целовались, не переходя грань - я специально следил за ощущениями, контролировал, - и принялись одеваться - чиститься. Было прикольно. Делаешь шаг - снег. Обтёрся. Вернулся - тепло, цветы. Во время сборов Лена пытала меня что, да как; откуда поляна, весна. Я ответил, не беспокойся, мол, это техника такая тибетская, тайная по самые помидоры, убедительно попросил никому не рассказывать и самой не бояться. Она и не боялась. Ослеплённая чувством Лена неадекватно воспринимала действительность, на фундаментальные физические законы плевала, и главное, что её интересовало, это невероятные ощущения, которые она испытала.

- Я слышала, девчонки много трещат об этом, хвастаются. Я тоже, признаюсь, убедила всех, что не девочка, что любовник у меня есть опытный, но: это невероятно. Пусть технически у нас ничего не было, но: как так, Петенька?

- Это любовь, Леночка, верное доказательство. Ты чувствуешь то, что чувствую я и наоборот. Для меня это тоже впервые, поверь:

- Не ври! Ты опытный, я чую.

- Но с другими подобного не испытывал и они в прошлом, - слукавил я самую чуточку.

- Сколько их было? - спросила вдруг капризно.

- Мало, всего две: нам пора, Ленчик.

Перед уходом с крыши, повинуясь порыву, я нарвал охапку цветов и преподнёс Лене.

- Спасибо, - охнула она, будто только что не валялась на целом ковре этой прелести. Будто не пыталась снегом оттереть с платья зелёные пятна от соков, понося проклятые цветы последними словами, потому что следы очищаться ни в какую не желали. - А с остальными что будет? - поинтересовалась впервые.