- Про фотку не знаю, - честно признался я. - Роман-то не я буду писать, а Димка Агеев. Я для него только фактуру предоставляю - полуфабрикат, так сказать, из реальных жизненных событий и наблюдений.

- Ну, Бог с ней, с фоткой, - благосклонно согласилась Мадлен. - Я вот думаю: что бы мне такое тебе из жизни моей рассказать? О любви говоришь первой? - Мадлен задумалась. - Я в школе в преподавателя физкультуры была влюблена. У него, знаешь, какие мускулы на руках топорщились? Он ростом под метр восемьдесят. Огромный такой жлоб лобастый. Мастер спорта по вольной борьбе. Но у меня с ним ничего не было, - предупредила Мадлен. - Ты не подумай ничего такого. Он на меня и внимания никакого не обращал. Я же девчонкой сопливой в школе была. И одевалась скромненько. Мне после сестры старшей многие ее шмотки приходилось донашивать. Отец у меня шоферил, мать на Истомкинской ткацкой фабрике вкалывала. Мы не богато жили. А если что-то из одежды красивое покупали, то не мне, а Ирке. И я ей всегда завидовала. Она и красивее меня мордочкой удалась, и формы тела у нее такие округлые. Есть за что подержаться. За ней мальчишки и во дворе, и в школе всегда бегали. Прижимали ее, щупали, а на меня внимания никто не обращал. И мне до слез обидно было. Мама нас вместе иногда в ванной мыла и говорила: "Лен, чего ты у меня какая-то худущая. Вроде бы и кормлю я вас с Иркой одинаково. А ты глянь, какая у нее ладная фигурка-то. И спереди есть на что посмотреть, и сзади. А ты у меня какая-то уродина растешь: ни кожи, ни рожи... ". И мне обидно было. Я поскорее повзрослеть в детстве мечтала. Хотела, чтобы ребята на меня внимание обращать стали. Капусту соленую по совету матери ела, чтобы грудь у меня быстрее наливалась. И старалась с девчонками якшаться, которые постарше меня были. На танцы в городской парк с ними бегала с четырнадцати лет. Все ждала своего принца, а на меня по-прежнему никто внимания не обращал. Обидно мне было... Девчонки, с которыми я кучковалась, уже ребят имели, трахались с ними, хвастались и говорили об этом с таким восторгом, что я им завидовала. И мне хотелось такое же испытать. Чем я хуже их? И я мечтала о том, чтобы меня кто-нибудь поскорее трахнул. Я же еще девственницей была. А отец, змей, масла в огонь подливал. Он меня проституткой называл, когда я с танцев поздно домой возвращалась, а у меня еще никого не было. После восьми классов я в вечернюю школу пошла учиться, но какая тут учеба, если гормоны в тебе вовсю играют? Мама меня на фабрику работать с пятнадцати лет устроила. Я себя самостоятельной почувствовала, деньги какие-то стала зарабатывать, хоть и небольшие, но все-таки...