В дальнейшем я усиленно делал вид, что все это мне приснилось. Демонстративное соперничество между Мариной и Леной прекратилось, что не преминули отметить все сотрудники. Женская часть коллектива даже начала утверждать, что они стали подругами. Я сильно в этом сомневался, хотя предпочитал помалкивать. И лишь однажды, приняв лишнюю рюмку, я утратил бдительность. После очередной коллективной пьянки (состоялась месяца через три после описываемых выше событий) , человек десять из наших работников набилось в один лифт и Лена оказалась прижатой ко мне. В моем мозгу мгновенно вспыхнул с десяток разных воспоминаний. И моя рука уверенно легла на Ленкино бедро, медленно заскользила выше, под короткую юбку. Нога была голой и рука вскоре нащупала трусики. Я просунул палец под ткань, нашел вход во влагалище. Лицо Лены было непроницаемым. Она лишь слегка раздвинула ноги, насколько это позволяла теснота в лифте. Я воткнул палец в киску, сделал круговое движение и вынул руку из-под юбки. Слегка нажав на людей вокруг, стал так, чтобы Лена была ко мне боком. Рука снова скользнула по бедру и забралась в трусы, но на этот раз со спины. Я вонзил палец Ленке в анус, пошевелил ним там, потом старался пропихнуть поглубже. Когда народ начал выходить, я вынул палец и поднес его ко рту Лены. Она взяла его в рот до основания и тщательно вылизала языком у себя во рту, что не заняло и двух секунд.

Я наблюдал за ее лицом. Оно не выражало эмоций. Она делала это так же, как мы делаем привычные, ставшие рефлексом действия. Я понял вдруг, что я могу делать с ней что угодно, и она не будет возражать. И сразу же у меня пропало всякое желание делать с ней что бы то ни было вообще. Я выдернул палец из ее рта и быстро направился к выходу из здания.

Вскоре я уволился. Мне никогда не нравилась та работа. Однако я имею привычку разбираться в мотивах своих поступков, и разобравшись в мотивах своего увольнения, понял, что какую то роль здесь сыграло и нежелание встречаться ни с Леной ни с Мариной.