Морские волны тихо накатывались на берег и зарывались в песок. Маленькая бухточка, освещенная летним жарким солнцем, отозвалась дребезжащим эхом, когда на полянку, немного подальше от места, где заканчивается песок, въехало несколько машин. Из открытых окон мечтательно выглядывали взрослые и весело, радуясь долгожданному приезду, дети. Дверцы распахнулись, и на траве в один момент оказалось около пятнадцати человек. Разминая затекшие ноги и руки, они смотрели на солнце, воду траву. Они были счастливы.
Несколько часов вся эта толпа возилась, открывая и закрывая багажники, стаскивая большие тюки с машин, споря, где будет кухня, а где - палатки. Спустя еще какое-то время под тремя кривыми сосенками обосновалось несколько больших и маленьких палаток. Места были распределены, костер разожжен, и языки пламени отражались на довольных лицах. Старая гитара наигрывала какие-то походные и непоходные мелодии, а ее бархатистый голос пел старые, всеми любимые песни. Задумчивые взрослые, глядя в костер, вспоминали свою веселую молодость. Луна давно взошла. Море становилось все тише и тише. Усыпляющие всплески и соленый воздух заставили уставших, намаявшихся людей разойтись.
Ей спать не хотелось. Она села на камни и решила спеть что-нибудь "про себя". Любимое. Море слушало. Ветер слушал. Слушали песок и камни. Слушал и он.
Алексей молчал, глядя на нее переливающиеся в свете луны волосы, улыбнулся и сказал:
- Можешь еще?
Ее плечи вздрогнули:
- Нет, хватит.
- Спой, - попросил он и умоляюще глянул в ее глаза. - Спой.
Алексей был на два года старше, они были детьми двух подруг. Он жил в большом, промышленном Свердловске, она - в провинциальном, когда-то имевшем большое секретное значение Снежинске. Она помнила его с детства: когда-то Алексей разыгрывал ее, смеялся, шутил... Он этого не помнил. Их объединяло дружба матерей и детство. Больше ничего.
Последний куплет растаял в воздухе, и Алексей вдруг произнес:
- Знаешь, это здорово! Это так здорово! Сидеть на берегу и слушать твои песни, твой голос.
Она смутилась и спросила:
- А девушка у тебя там, в Свердловске, есть?
- Есть, - коротко ответил он.
Они еще немного поболтали и разошлись по своим палаткам.
Она жила со своей троюродной сестрой Ольгой. Ольга тоже была из Свердловска - необычайно современная девушка. Никто так до конца и не понял, как удалось родителям оторвать ее от "модной жизни" - дискотек, музыки, тряпок. Впрочем, неважно, - им это удалось.
Ольга не спала. Она лежала на спине, уставившись в брезентовый потолок палатки.
- Знаешь, я люблю его, - сказала Ольга.
- Кого? - удивилась она.
- Алексея. - И начала рассказывать о том, как он смотрит на нее, как он смеется. "Хорошо, - подумала она, - возможно, у них что-нибудь получится". А Ольга в этот момент произнесла:
- Так хочется верить, что все получится!
Глаза закрывались. Спальный мешок тоже хотел заснуть. Скорее.
Где-то в траве стрекотали кузнечики, море тоже спало, во сне тихо всплескивая и выбрасывая на берег ракушки.
Новый день открылся ей бабочкой. Бабочка эта, очень красивая, с черными разводами и фиолетово-голубыми пятнышками на крыльях, забралась в палатку и теперь отчаянно билась в окошко, пытаясь выбраться наружу.
Она поднялась, потянулась. Ольги не было. Скинув спальный мешок, она выползла из палатки, и на секунду ее ослепил яркий солнечный свет. Мама возилась у костра, пытаясь на скорую руку что-нибудь приготовить и наконец пойти купаться. Остальные уже плескались в воде. Ей не хотелось есть. Она переоделась в купальник и с разбегу бросилась в море. Свежесть моментально прогнала остатки сна.
День этот в основном и состоял из купания, загорания, собирания ракушек, камешков и водорослей. Дети носились по всему пляжу, взрослые же удовлетворенно лежали на солнцепеке и говорили о том, какие они все-таки умные, что выехали, наконец, на природу. Алексей лежал рядом с ней и Ольгой, рассказывал о своей жизни и учебе в институте и изредка поглядывал на нее.
Так прошли еще два дня. Вечерами, когда все ложились спать и обе девушки оставались в палатке вдвоем, Ольга снова говорила о своей любви к Алексею. Говорила о том, что никогда так не любила, что впервые испытывала такое счастье. "Вот что значит - любить!" - думала она. И вот однажды вечером, накануне дня отъезда, дети решили устроить
