- А тебе приятно?

- Очень.

Она нагнулась, и захватила его сосок зубами. Он выгнулся, и непроизвольно схватил ее за бедра - ощущение взорвалось в нем вихрем пыли, осев внутри искорками удовольствия. Теперь она опустилась на колени перед ним, неумело расстегнула шорты, и достаточно ловко стянула их с него. Потом провела ладошкой по ткани плавок, и решительно выпустила скрытое в них на свободу. Осторожно потрогала пальцем, глядя восхищенно и радостно.

- Как же вы писаете?

- Вот отсюда - показал он - но если маленькая развратница начинает приставать к большому мужику, он становится не просто большим, а здоровенным. И писать не может.

- То есть, сейчас ты писать не можешь? - уточнила она, проводя пальцем по венам и гладкой коже.

- Нет. А ты хочешь посмотреть?

- Сейчас - нет. Потом как-нибудь - она коротко поцеловала щелку на его головке и засмеялась, подняв голову.

- Что? - улыбнулся он.

- Ну, у него как будто губки. Только на бок повернутые, как смайлик. Я его в губы поцеловала.

- А ему понравилось. Мне вообще нравится с тобой целоваться. Всему мне.

Она кивнула, спустила плавки окончательно, подождала, пока он переступит через них, и бросила в угол, к своей майке.

- Пускай они тоже пообщаются.

Он с трудом сдержал порыв обнять ее - сейчас было ее время, он сам ей подарил его. А она взялась за него, как за ручку, и чуть повернула, рассматривая яички. Потом потрогала их ладошкой.

- Ой! Они шевелятся!

- Да. Им тоже очень приятно, и они радостно пляшут, что ты не обошла их вниманием.

Алена тут же потрогала их еще раз. И еще раз. Удовлетворенная, продолжила осмотр, повернув его к себе спиной. Он почувствовал осторожные касания ее пальцев, потом она что-то сделала, но что - он не понял, и предположил, что поцеловала. Потом между ног проскользнула ее рука, ухватив за торчащее копье, а ее губы стали подниматься по спине. Он завел руки за спину, и нежно гладил ее поднимающееся тело. Она отпустила его, но только чтобы повернуть к себе, и снова ухватила свою игрушку, встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Она прижималась к нему, утонув в его объятии, не выпуская из рук горячий и пульсирующий орган. И сама лизнула его губы, и ее язычок скользнул к нему, встречаясь с его языком.

Он не выдержал первый.

- Я же сейчас кончу, Аленка! Ну ты даешь!

- А как это?

- Тебе что, показать?

- Ну да!

- Ален: Это когда у мужчины начинает течь сперма, и тогда мужчина получает самое большое удовольствие!

- Ой, покажи!

- Но только потом уже все. Никакого удовольствия.

- Ууу: Так не интересно: Совсем никакого?

- Ну, надо отдохнуть: Тогда будет. Но уже не так.

- Ох, хорошо: Ложись.

Он лег, вытянувшись и вытянув руки вдоль тела. Для верности закрыл глаза. Некоторое время ничего не происходило. Потом он почувствовал, как она что-то делает. Было приятно, но совершенно непонятно. Потом ощущение кончилось, и ее ладошки легли ему на грудь. Он понял, что она садится на него верхом. От предвкушения он даже зажмурил закрытые глаза. Она все возилась, он чувствовал, как она соскальзывает и никак не может.

- Давай я - еле слышно предложил он.

- Давай - немедленно согласилась она.

Они поменялись местами.

- Куда спешить? - шепнул он ей на ушко, и куснул игриво. Она завела руки ему за спину, и гладила по шее, спине, голове... А он дорвался до ее маленьких грудей, пытаясь их проглотить, водя языком по упругим и податливым холмикам, пиная носом соски, и тут же зализывая пинки то на грани чувствительности, то сильно и властно. Раздвинул руками ей ноги, и нагнулся, наслаждаясь прекрасным розовым бутоном, изгибами ее лепестков отороченных темными волосками. Провел пальцем, потом нагнулся еще ниже, и поцеловал. Прижался губами крепко-крепко, и чуть высунул язык. Она вцепилась ему в волосы, обхватив уши бедрами, заелозила, и тяжело задышала. Он убедился, что ей хорошо, и только тогда лег сверху, входя решительно, но осторожно.

Она только чуть всхлипнула, вцепившись в спину обеими руками, и обняв его ногами.

Он подождал несколько секунд, и осторожно двинулся в восхитительно узком проходе, и уже не мог сдержать нарастающего удовольствия, зарычал для пущего эффекту, и рухнул на нее, чувствуя горячую пульсацию внутри ее тонких стенок.

Аленка гладила его по спине.

- Ты кончил?

- Да.

- Теперь тебе неприятно?

- Глупая, мне безумно приятно. Мне приятно, что ты лежишь в моих руках, вся, а я глубоко в тебе, и я тебя чувствую:

- Я тоже:

В дверь постучали. Мгновенный испуг вспыхнул в глазах обоих степным пожаром.

- Тссс: Я сейчас.

Он заметался, плюнул, и не нашел ничего лучшего, чем обмотать бедра полотенцем. Прошлепал к двери, приоткрыл ее. Там стояла Оксана Петровна.

- Добрый вечер, Андрей. Извините. Алена не у вас?

Есть такие моменты, когда хочется провалиться сквозь землю, сгореть заживо, умереть молодым, но только бы это не случилось. Есть такие моменты, когда надо выбирать, а выбирать не хочется. Да просто - невозможно выбрать. Что сказать? Как?

- У меня - Андрей очень постарался сдержать голос в узде.

- Хорошо - кивнула Оксана Петровна - а то я смотрю - нету дочки. А я волнуюсь. Спокойной ночи.

Андрей захлопнул дверь сразу, как только она повернулась уходить. Он очень надеялся, что стук его сердца не слышен на весь коридор. Постоял, и на ватных ногах вернулся в комнату. Аленка сидела на кровати, зарывшись под одеяло, и держа его край одной рукой перед грудью. В углу валялись его и ее шмотки.

- Кто это? - спросила она шепотом.

- Твоя мама.

- Меня искала?

- Тебя.

- И что?

- Пожелала нам спокойной ночи.

- НАМ???!

- Нам. Я сказал, что ты у меня. И она пожелала нам спокойно ночи.

Он залез к ней под одеяло, и выключил свет. Аленка свалилась ему на грудь, и он принялся гладить ее, успокаивать ее, и успокаиваться сам. Напряжение отпускало, и сегодняшний герой снова зашевелился, ощущая рядом молодую самочку, такую манящую и необычно желанную.

- Ален:

- Да?

- Поцелуй его еще раз.

- Его? - ее ручка сразу же скользнула куда надо, ощутив все стадии метаморфоз.

- Ага. Мне так нравится, как ты целуешься. А ему ты нравишься просто безумно. Он так хочет попасть в плен твоих сладких губ, и потанцевать с твоим гибким языком:

Аленка тут же нырнула под одеяло, и он мельком отметил, что под правой ягодицей на простыне мокрое пятно. Но тут горячее и мокрое ощущение охватило плавными волнами, и он отдался этому ощущению, скользя по волнам удовольствия, а потом потянул ее к себе, прижался к спине девочки грудью, чуть повозился, и снова погрузился в жаркое тепло ее тела, одной рукой сжимая грудь, а другой перебирая волоски на лобке, жарко дыша в затылок и наслаждаясь ее дыханием, тяжелым и прерывистым, и особенно млея, когда она прижималась к нему теснее.

Он не особенно заботился о ее оргазме, прекрасно понимая, что ей хорошо и так. Насколько - это другой вопрос, но его он сейчас не заботил. Второй оргазм вышел болезненным, возбуждение наложилось на пережитый страх, и он несколько секунд стискивал зубы, чтобы не застонать, и ее ладонь, гладившая его руку, обхватившую ее грудь - она очень помогла.

Они полежали вместе. Потом он поцеловал ее в шею, за ухом:

- Аленка: Тебе пора.

- Угумс:

Она потерлась о него бедром, перелезла, и чмокнула в щеку.

- Здорово! Спасибо. Тебе и: и маме.

Он включил свет, она нашла в углу майку, и натянула на себя, скрыв ноги почти до колен.

Перед тем, как уйти, они еще раз поцеловались, улыбнулись, и Алена выскочила за дверь.

Я смотрю им в след, и тихонько смахиваю слезу. Я мог бы подарить им неземное блаженство, долгую супружескую жизнь, много детей и счастья:

Но всего этого не было. Персонажи иногда не подчиняются автору. На следующий день он уехал. Они больше никогда не встречались. И, что самое интересное, так и не обменялись адресами, фотографиями, и никогда не искали друг друга.

Никогда.