Конечно в девять лет мы уже точно знали, что длинноногие птички здесь совершенно ни при чем. Так же как и капуста, магазин игрушек и куча всякого другого хлама, которым старательно забивали нам голову родители. Впрочем, мне еще повезло. Мама давным-давно заявила, что я появилась из ее живота и больше к этой теме не возвращалась. Единственное что мне было не понятно, так это зачем же все-таки нужен папа и почему я на него похожа. Ведь я была в мамином животе, следовательно моя физическая схожесть с ней вполне закономерна. Но вот папа... Этого родители мне объяснить не могли и не собирались, судя по всему, в ближайшие лет сорок. Спасибо друзьям, а то бы я до конца своих дней так и осталась непросвещенной дурой.
Летом мама сплавляла меня в деревню к бабушке. И не меня одну, так что каждый июнь там собиралась толпа таких же как я беспризорников и, надо сказать, это было лучшее время моего детства. До сих пор я храню самые нежные воспоминания о пятерых мальчишках, которые составляли там мой постоянный круг общения и с которыми мы чудесно развлекались в самом хорошем и невинном смысле этого слова. Но вернемся к нашим баранам. То бишь аистам.
Мальчишки были моими ровесниками, абсолютно нормальными домашними детьми, как и я получавшими свободу только на пару летних месяцев. Наша маленькая стайка с самого утра до темной ночи моталась по деревне на велосипедах, мы выдумывали сотни развлечений и пакостей, а когда уставали, то ехали на старый школьный стадион, как маленькие аистята рассаживались на облезлые турники и я рассказывала всем страшные истории. На этой моей способности наверное и держался тот шаткий авторитет, который мне удалось приобрести в нашей компании. Но был у меня и соперник. Высокий белобрысый мальчик Коля по кличке Осел. Он был достаточно рассудительным и умным малым в отличие от остальных и так же как и я умел выдумывать истории. Впрочем, соперником он мне не был, скорее равным по статусу, так сказать. Мне было интересно с ним общаться на разные возвышенные темы типа "Есть ли жизнь на Марсе" или " А что если нам сделать лазер как у инженера Гарина и гасить всех подряд". Во время наших с Колькой захватывающих дебатов остальная компания сидела раскрыв варежки и подобострастно внимала. Очень веселое зрелище, надо сказать.
В один из таких вот чудесных деньков, наполненных целительным деревенским солнышком и запахом от коровьей лепешки, оставленной кем-то у самого нашего турника, Колька вдруг спросил ни с того ни с сего знаем ли мы откуда берутся дети. Ну разумеется знаем, хором ответили мы и каждый начал с пеной у рта защищать свою огородно-пернатую версию, на что Осел только снисходительно улыбался и ковырялся соломинкой в зубах. Наконец я не выдержала и осторожно спросила...
- Ты что, знаешь откуда берутся дети НА САМОМ ДЕЛЕ?
- Конечно, - уверенно заявил он.
Ну тут, понятное дело, мы на него набросились. Даже самые недоразвитые в нашей компашке наверное уже давно подозревали, что все не так просто. Жизненный опыт убедил всех, что в огороде под капустными листами можно найти только гусениц, в магазинах никаких младенцев нет и в помине, а аисты, живущие на водокачке вообще игнорировали наш род человеческий, занятые исключительно своими собственными птенцами и охотой на лягушек.
- Я знаю, - сказал Колька, - но вам не скажу. Вы еще не доросли чтобы знать и пожалуетесь еще своим бабкам, а мне потом отдувайся.
Мы с азартом принялись убеждать, что доросли, и вообще - могила, никто ничего не узнает. Ты скажи только!
Но уломать его было не просто. Он только еще больше пыжился, набивал себе цену и ни за что не хотел колоться. Через четверть часа бесполезной болтовни я подошла к Кольке, трепетно заглянула ему в глаза и с придыханием прошептала...
- Ну пожалуйста, Коленька, расскажи нам! Я обещаю, что если хоть кто-нибудь проговориться, мы объявим ему бойкот и вообще не будем никогда с ним дружить! Ну неужели ты мне не веришь...
Он мне верил. Ну еще бы, я была единственной девчонкой в коллективе и мое внимание ценилось высоко. Тем более тот взгляд, которым я на него смотрела...
- Ну хорошо, я скажу вам, - сдался он наконец, - но только если хоть кто-нибудь проболтается, пеняйте на себя.
Да-да, заверили мы его, мы будем пенять, ты только скажи.
- Взрослые делают одно дело. - Заговорчески прошептал Осел и глаза его многозначительно расширились.
- Какое дело? - шепотом спросил Серега.
- "Одно дело" - это так называется, - раздраженный нашей непонятливостью буркнул Колька, - тетка с дядькой ебаются и от этого родятся дети.
- Что делают?! - хором выдохнули мы.
- Ебаются! Вы че, совсем тупые?
- Это мат, - авторитетно заявил Алешка.
Колька пожал плечами всем своим видом показывая, что с нами больше разговаривать не о чем и демонстративно отвернулся.
- Ладно, помолчи, - рявкнула я на Лешку и подошла к Коляну.
- А что это значит? - спросила я. - Как это делается?
- Очень просто. Голый дядька ложится на голую тетку и они трутся своими пиписками. От этого тетка становится беременная и потом рожает ребенка.
Мы ошеломленно замерли. В этих нескольких предложениях, сказанных нашим приятелем было столько не укладывающейся в голове информации, что переварить ее сразу было невозможно. Что-то чудовищное, отвратительное, мерзкое скрывалось за его словами, что-то, о чем мы даже не предполагали. Конечно я, девочка, острее среагировала на это откровение, но судя по лицам мальчишек, их ощущения не на много отличались от моих. Слишком многое менялось в окружающем нас мире, в нашем взгляде друг на друга, во всем! Мы долго молчали, думая скорее всего об одном и том же потому что когда подал голос Сережка, он высказал вслух то, о чем в этот момент думала я...
- Не, Колян, не может быть, - сказал он, - мои родители уж точно не делают это "одно дело".
Остальные ожили и согласно закивали. Конечно ничьи родители этого не делали. Такое даже представить себе противно было!
Колька скривился, всем своим видом пытаясь сказать "ну я же говорил, что вы ничего не поймете", а вслух произнес...
- А в то, что у теток дети из пиписок вылазят вы тоже не верите? А это правда!
Ну это уж было слишком. Мы дружно засмеялись и окончательно решили, что Коля все наврал. Представить, что мы вылезли из этого самого места вообще невозможно было.
- Ну и дурак же ты! - сквозь смех пробормотала я. - Ребенку оттуда никак не вылезти, если бы у теток там был такой тоннель, то они бы даже ноги сдвинуть не могли!
Прошло секунд десять прежде чем я поняла, что попала в классическую ситуацию "все посмотрели на Штирлица". Штирлиц встал... пардон, заговорилась. Так вот, через несколько секунд я заметила-таки, что стала центром пристального внимания. Быстро сообразив, чем это вызвано, я густо покраснела. Ну еще бы! Своей ненароком вырвавшейся фразой я напомнила народу, что являюсь не доросшим существом противоположного пола, а следовательно, единственным в нашей компании экспертом по обсуждаемому вопросу. Ситуэшен мне не нравился, но надо было как-то выпутываться и поэтому я, преодолев смущение, заявила...
- Колька все врет, можете мне поверить. Дети ОТТУДА вылезти не могут, это я точно знаю.
Для убедительности я многозначительно обвела всех взглядом и кивнула. Мальчишки молча на меня пялились, явно ожидая продолжения.
- Кто-то хочет получить в нос? - спросила я тогда. Это означало "кто-то хочет получить доказательства?"
Надо сказать, что существом я была довольно хлипким и в игре в войнушку часто бывала бита, но если кто-то действительно обижал меня, я могла не задумываясь огреть куском штакетника, при чем била так, чтобы человек на время потерял ко мне интерес и я имела возможность унести ноги. Об этой особенности моего поведения мои друзья знали не понаслышке, поэтому никаких доказательств не потребовали и только равнодушно пожали плечами... "Ну ежели ты говоришь, то какие тут могут быть сомнения"
Вот так, собственно, мы и узнали о таинстве любви и зачатия. Не поверили, конечно, хотя ощущение, что "истина где-то рядом" все-таки было. Но в то, что все НАСТОЛЬКО отвратительно и мерзко, конечно не поверили. Во всяком случае возвращаясь с мамой из деревни, я совершенно спокойно и даже с насмешкой спросила у нее... "А правда, что люди должны ебаться, что бы родились дети?". Когда мама с ужасом сказала, что это мат и что я вообще не должна такие вещи говорить, я ее даже просветила насчет того процесса, который скрывался за этим матом (в интерпретации Коляна, разумеется), чем окончательно ввела ее в состояние ступора. По ее реакции я поняла, что все рассказанное мне Ослом враки и не стоит ломать над этим голову. Тем более ломать голову над тем не беременная ли я. Впрочем, я забежала вперед.
Так вот, враки или не враки, но я была бы не я если бы ничего не проверила сама.
С Алешкой, одним из нашей стайки, я была знакома с годовалого возраста, поэтому тайн между нами уже давно не существовало. Мы еще во младенчестве выяснили кто из нас как писает и чем друг от друга отличаемся, так что приклеившаяся к нам дразнилка "жених и невеста" была вполне оправдана. Хотя я к Алешке испытывала чувства, которые можно испытывать разве что к надоевшему братцу.
Мы жили по соседству, часто проводили время вдвоем в старой избушке его двоюродной бабки. Валялись на перине, играли в карты, листали книжки, когда особенно скучно было, могли даже поиграть в популярную игру "больница". В один из тоскливых дождливых деньков Алешка, вероятно полный впечатлений от Колькиного недавнего рассказа, предложил мне попробовать сделать пресловутое "одно дело". Для порядку поломавшись - все-таки занятие новое и неизведанное - я, понятное дело, дала согласие. Чего не сделаешь от скуки! Мы поснимали штаны, залезли под теплое одеяло и, повернувшись друг к другу лицом, начали следовать Ословым инструкциям. То бишь тереться половыми органами, если те органы можно было уже так назвать. Дело что-то не клеилось и если по началу я еще испытывала некое незнакомое волнения, то очень скоро стала откровенно скучать, наблюдая за неуклюжими дурацкими совершенно манипуляциями моего партнера. Абсурдность наших действий до меня дошла очень быстро. Или я была слишком умным ребенком, или же некоторые знания уже живут в нас с самого рождения. А дело вот в чем. Не смотря на минимум имеющейся информации, к тому же информации не совсем верной, я все-таки в какой-то момент ПОНЯЛА, как все нужно делать.
