Мамочка, повернувшись ко мне спиной, переодевалась после пляжа, чтобы идти на ужин. Её соблазнительные формы давно волновали моё сердце, так что я не отрывал глаз от её аппетитной фигуры. Почувствовав мой просто огненный взгляд, мамуля повернулась и улыбнулась, погрозив мне пальцем:

- Я что, такая соблазнительная, мой милый. Ты так своим лазерным взглядом можешь прожечь меня. Или сильно возбудишься и изнасилуешь меня, - она тихо засмеялась.

А я в самом деле сильно возбудился именно от близости моей полуголой мамочки. Вот она натянула чистый лифчик и, вновь отвернувшись, стала стягивать мокрые трусики. И тут, я чувствовал, как кровь застучала в висках, тянущая истома разливается внизу живота, член напрягся, начал неприлично выпирать под хлопчатобумажной тканью шорт. Ещё никогда мамочка не казалась такой соблазнительной и желанной. Вот она отбросила в сторону мокрые трусики, а её незагорелая попка чудесной формы просто засветилась в полутьме нашей комнаты.

И, как только она наклонилась, просунула сначала одну, затем другую ногу в ажурную ткань чистых трусиков и потянула её вверх, я скользнул и обнял мамочку сзади, крепко прижимая к себе. Она тиха ахнула и, удивив меня, не оттолкнула, а сама прижалась ко мне, моя ладонь скользнула по животику, опустилась чуть ниже и дрожащие пальчики почувствовали жесткую лужайку кучерявых волосиков под тонкой материей. Меня словно ударило током. Рука моя дернулась, но она положила свою руку сверху и удержала её, ещё сильнее прижимая к лобку:

- Ты очень хочешь, мой милый? Поцелуй меня и сними с меня трусики...

Очнулся я, бурно кончая в мамочку. Как мне хорошо у неё между ножек. И тут совсем пикантная ситуация - я лежу на мамуле, мой член ещё пульсирует, капли спермы медленно двигаются в лоно мамули, а она тихо, но чётко меня просит, чтобы папка ничего не узнал о том, что было в этой поездке и, что было между нами... Конечно! Это же наша с тобой святая тайна, моя сладкая мамочка!

Но вот мамуля, попросив меня слезть с неё, одела нижнее бельё. Мамочка была просто великолепна. Стройные, слегка полноватые длинные ножки гармонично переходили в соблазнительные широкие бедра, обтянутые полупрозрачной бледно-розовой тканью. Тонкая и ажурная, она сливалась с цветом кожи, подчеркивая малейшие изгибы женского тела. Недаром этот бригадир Толик просто сошёл с ума от её вида и тогда фактически просто изнасиловал её в купе поезда.

Слегка выпуклые соски, окруженные темными ореолами, хорошо просматривались сквозь ажурную ткань впившегося в тело бюстгальтера. Он нисколько не скрывал прелестей женской груди, а нарочито подчеркивал её соблазнительность, заставляя потерять последний дар речи. И я нахально обнял мамулю и мы слились в поцелуе! Но пора уже и на ужин сходить, а то вскоре и столовая закроется.

После ужина к нам зашёл Витёк, мой однокурсник. Он тут был с родителями. Витёк таинственно улыбнулся и достал из пакета бутылку "Кагора" и "Киндхмараули", мол удачно купил в местном магазинчике. Через час мы все были сильно пьяными, эти вина точно сделали здесь и добавили в них спирт, для крепости. И тут мне пришла в голову обалденная мысль. Уложив пьяную мамочку на кровать, я прошептал Витьке на ухо эту идею. Он ахнул, точно явно сильно возбудившись.

В комнате была почти абсолютная темень из-за наступившей ночи. Продвигаясь по памяти, я довёл Витька до кровати и мы, расположившись с разных сторон от притихшей, словно мышка, мамочки, принялись дружно ласкать её тело. Наши ладони, блуждая по нему, то и дело сталкивались, сходясь на самом интимном местечке. Точно отдаваясь нам, она глубоко дышала, а её сердечко, гулко и ускоренно трепыхалось в груди, выдавая сильное волнение. Послушно раздвинув ножки, она тихо млела от наших ласк и от наших поцелуев, одновременно осыпающих её с двух сторон.

Зажатая в тисках между нашими телами, она дернулась, ещё больше напряглась, и я к сладкому ужасу почувствовал, как закрутило внизу живота, заныло в паху и судороги побежали по телу. Сладострастная волна накатила, закрутила, завертела, заставляя потерять последние остатки разума, и мои губы коснулись оголённой шейки. А затем я быстро стянул с неё трусики и приник к щёлочке мамули.

Как я и догадывался, Витька принадлежал к тем юным мужикам которые считают ниже своего достоинства целовать женщину в грешное место. А именно она сейчас была уже достаточно возбуждена. Вульва, как я почувствовал, припухла, а клитор и губки мамули сделались упругими, гостеприимно открыв вход во влагалище, из которого шёл внутренний жар и обильно истекали соки желания. Почувствовав мой язык, она томно вздохнула, напряглась, сладко застонала и её дыхание участилось.

Занятый своим делом, я не обратил внимание на возню Виктора, в это самое время передвинувшегося в противоположную, от меня, сторону. Меня больше заботило то, чтобы он не догадался, что я подлизываю вагину и был рад, что темнота скрывает это. И тут я понял, что Витёк и мамуля страстно целуются. Ну и прекрасно!

Покрыв мамочку, я вставил головку члена в родную щёлку и он с таким удовольствием погрузился в необычно гостеприимную, скользкую мякоть вагины, ласково окутавшую его со всех сторон. Я был в восторге. Мамочка "приплыла на удивление, быстро. Видимо она была на таком взводе, что ей хватило, для этого, не больше пяти минут.

К сожалению, отсутствие света полностью лишало меня одного из таких главных сексуальных стимулов - визуального наслаждения, тем самым, сильно обедняя моё восприятие происходящего. Без зрения для меня терялся весь смысл групповушки, но зато мы дали мамуле возможность не стесняться и получить много оргазмов. Она вновь бурно кончила под Витьком, а я, нахально перевернув мамочку, на живот, не менее нахально вошёл в её тугую дырочку. А она и не такая тугая, видимо сильно расслабилась после двух оргазмов.

Кровать просто ходила ходуном, жалобно поскрипывая от моих пылких движений. Как чудесно-сладостно сминались под моим напором её полные ягодицы! Я сейчас был почти в раю - мамочка дала мне в попку, о чём я столько мечтал! Я так чудесно кончил, чуть не теряя сознание от удовольствия! И через минуту меня сменил Витёк, поимев мамочку в этой же позе - она громко стонала, вновь бурно кончая.

Возвращались мы очень довольные этой поездкой. У мамули вообще было просто счастливое лицо. У меня похоже тоже, но мамочка постоянно грозила мне пальчиком. Но в поезде, как она сказала "ни-ни". Ну разве что - она захихикала... А то ты свои шорты скоро прорвёшь! И вскоре я понял, получив чудесный минет. И, что занимательно, мы с мамочкой стали теперь намного ближе друг к другу!

Так что теперь моя мамочка всегда готова "помочь" любимому сыночку. И тихо на ухо попросила меня - грубо оттрахать во всех позах дочку Толи. Тогда она будет разрешать мне, как говорится - всегда и всё! Женская месть!

О, женщины, вам вероломство имя! (Шекспир)