Колька вновь приставил свой твердый как палка член к моей попе, нащупал свой залупой мой анус и тихонечко надавил на него. На сей раз он действовал очень осторожно, отступая от дырочки, потом опять давя в нее членом, постепенно увеличивая силу давления. Мне было немного стыдно и страшно, но в то же время любопытно, что будет дальше и, не буду врать, очень и очень сладко. В какой-то момент я почувствовал, что колькин пенис начал входить в меня раздвигая мышцы сфинктра. Мне не было больно, и я больше не сопротивлялся. Колькина рука продолжала теребить уздечку моего члена, делая меня польностью безвольным. Вот Колько в очередной раз увеличиил давление своего ствола на мой анус, и его член проскочил в меня.

Я дернулся, попытаясь слезь с него. Но мой друг успел прижаться к моей попе. "Согни ноги в коленях", - тихо попросил он, целуя меня в шею за ухом. Я подчинился, и колькин свтол полностью вошел в меня. Описать, что я чувствовал в этот моент невозможно. Это было какое-то дикое возбуждение, восторг, ужас от того, что я позволил с собой сделать, и сладкое, томительное наслаждение. Колько начал осторожно трахать меня, и эта сладость, это наслаждение стали разрастаться во мне, разливаясь все более мощными горячими волнами по всему телу. Я забыл обо всем вокруг и стал непроизвольно подмахивать попой навстречу колькиному члену. Колька, положил одну руку мне на живот, а вторую мне под голову и обнял меня.

Он начал равномерно трахать меня, постепенно увеличивая силу толчков и их амплитуду. А я все глубже проваливался в бездну наслаждений, которые испытывал впервые. Жаль, что этот восторг не мог продолжаться вечно. Через пару минут меня накрыла последняя мощнейшая волна наслаждения, от которой под веками моих заркытых глаз взорвалось целое солнце света, а все тело сотрясла мощнейшая конвульсия. Я кончил, почти теряя сознание от неописуемого, первого в моей жизни оргазма в руках полового партнера, и залил обильными потоками спермы мои живот, ноги и простыню подо мной. Колька подождал, пока меня перестали бить судороги, и осторожно вышел из меня. Почему-то в этот наш первый раз он не стал кончать мне в попу, а попросил, чтобы я сдрочил его. Что я и сделал с большим удовольствием, движимый каким-то непонятным пока для меня чувством к нему. Потом мы заснули. А утром меня начала мучать совесть и я ругал себя последними словами и клялся, что больше никогда тя акого я не допущу и Кольку-подлеца никогда не прощу. Но, боже, как я был наивен и как я ошибался... (продолжение следует)