А это не шизофрения?
Поверь, нет. В университете у меня был курс психологии. Все, кто учит управление бизнесом, его получают. Дай своей девочке дышать. Понятно, что объявлять о ее существовании в этой стране не стоит. Но иногда выпускать ее "погулять" просто необходимо. Иначе это действительно со временем может превратиться в болезнь - в депрессию. А от нее умирают не меньше чем от рака. Только об этом не говорят и ее не очень лечат, особенно у вас.
Все эти мысли были для меня совершенно новыми. Новый взгляд на себя, на людей вокруг, в целом на жизнь.
Незаметно за разговорами мы оказались довольно далеко от ресторана, где мы обедали. Это была одна из центральных площадей с большим универмагом и множеством разных магазинов и магазинчиков, которые в это время открывались и закрывались, меняя друг друга.
Пойдем - сказал Джонни, - порадуем нашу девочку.
Мы зашли в небольшой магазинчик. Это было место, где рождалась сексуальность. До этого я думал, что все это нежное прозрачное белье бывает только на страницах иностранных каталогов, которые мы в школе рассматривали как "порнушку". Хотя, до недавнего времени, в нашей стране другой и не было.
Не успели мы войти, как к Джонни сразу подбежала симпатичная девица:
Привет Джончик. Что ищешь? Что-то новенькое, или что-то красивое для новой подруги?
Ты угадала. Дай мне этот красный комплект с чулками, эту комбинацию и вон тот пеньюар.
У тебя, как всегда, прекрасный вкус. Я бы от такого тоже не отказалась. На мне это будет классно смотреться. Хочешь посмотреть?
У меня внутри как-то заскребло. Она так откровенно снималась. Проскочила мысль - неужели я ревную?! Это полное сумасшествие.
Я подумаю. Но точно не сегодня.
Я понимаю. А жаль. Ты не знаешь, что теряешь.
Ну что ж, мне теперь придется с этим жить. Сколько с меня?
Девушка назвала сумму, которая мне позволила бы довольно неплохо жить месяца три.
Увидев мое ошарашенное лицо, он незаметно мне подмигнул, чтобы я себя не выдал.
Когда мы вышли он сказал:
Это тебе. Ты будешь очень сексуально смотреться. Мне уже не терпится тебя в этом увидеть. Ты ничего не планировал на этот вечер?
Вообще то нет. Выходные для меня самое тоскливое время.
Значит будем это менять.
К этому комплекту нужны подходящие туфли. У тебя 39-й размер?
Ты же не будешь мне покупать женские туфли?
Конечно буду! Я знаю что делаю. Знаешь, а у американок в основном размер ноги между 40 и 43-м.
Пройдя еще немного, он завел меня в обувной магазин. Я боялся, как бы он не заставил меня там мерять обувь. С продавщицей почти повторилась картина, как и в прошлом магазине. Она явно была с ним слишком любезна. Джонни выбрал красивые босоножки на высоком каблуке.
Но вот. Пойдем домой. По дороге закажем ужин.
Так болтая, мы дошли до его дома. Он зашел тот ресторан, где я вчера праздновал и с которого все началось. Я остался ждать в холле. Через стеклянную дверь было видно, как Джонни разговаривает с менеджером, и как менеджер лебезит перед ним.
В его квартиру мы вернулись около пяти вечера.
Будь как дома. Там возле телевизора диски с фильмами. Правда они все на английском. Сможешь сам поставить?
Вопрос был не праздным. Тогда ДВД у "простых смертных" был роскошью, как и телевизор с пультом и встроенным меню. Я начал рассматривать диски и не услышал, как он тихо подошел ко мне.
Если честно, мне не терпится увидеть тебя в том, что мы купили...
Я и сам, не переставая, думал о том, как оденусь во все это. Было как-то страшновато и волнующе.
Ты знаешь, - немного дрожащим голосом сказал я, - боюсь ты от меня ждешь слишком многого. Я никогда этого не делал. Если ты хочешь девушку - каждая готова пойти с тобой. Ты богат, привлекателен. Посмотри, какие красавицы на тебя вешались сегодня.
Да, их полно. Но в них нет того что есть в тебе. Ты бесхитростный и не избалованный. С тобой приятно общаться. У тебя свой взгляд на все вокруг. Ты самостоятельный, не ждешь, что кто-то будет решать твои проблемы. Ты видишь меня богатым и успешным. Но это потому, что здесь большинство живет очень бедно. Дома в Америке мой рейтинг чуть выше среднего. Но чтобы его поддерживать на этом уровне - я живу здесь. Так что я реально представляю свое положение. Конечно, я пользуюсь тем, как меня здесь воспринимают, но это все игра. И часть моего бизнеса. Раз в два - три месяца я еду домой и отчитываюсь. А там смотрят - стоит ли меня здесь держать. Так что все не так просто.
Да, тяжелые будни капиталистов, - засмеялся я. Это немного разрядило обстановку.
Он включил какой-то фильм. Судя по всему, довольно смешной, но, к сожалению, разговорный английский у меня был очень слаб. В лучшем случае я понимал происходящее на экране на четверть. Когда фильм закончился Джонни сказал:
Ужин должны принести к восьми. Давай, сходи, если хочешь в душ и одевайся. Там я тебе оставил новую одноразовую бритву. Я - после тебя.
В ванной я, пожалуй, в первый раз оценивал себя с точки зрения "лохматости". Кроме редких пробивающихся усиков и небольших волос под мышками, которые я еще в жизни не брил, были еще едва заметные волосики на ногах. Они были светлые, почти незаметные. Их я решил не брить. Когда я вышел, в спальне на кровати была уже разложена купленная одежда. От мысли, что я сейчас все это одену, перехватило дыхание. Руки дрожали. Я одел красные кружевные трусики. Ткань была нежной и невесомой.
Член слегка выпирал, но что странно, при том сексуальном возбуждении, которое я испытывал он не стоял колом. Возбуждение было где-то внутри. Лифчик такого же красного цвета застегнуть было непросто, но в итоге я справился. Он был для груди небольшого размера, но конечно у меня и такой не было. Я стал думать, чем его заполнить, и не нашел ничего лучше, чем запихнуть туда свои носки. Хорошо, что они были сегодня постираны. Теперь самое захватывающее - чулки. Они были с резинкой вверху, так что пояс, который тоже лежал здесь я одевать не стал. Я очень осторожно стал по-одному их натягивать, стараясь не зацепить своими неухоженными ногтями. Кожа просвечивалась сквозь красный нейлон, который был практически прозрачным и только давал красноватый оттенок. Затем - босоножки. Нога в нейлоне как бы сама скользнула вовнутрь. Я нагнулся застегнуть застежки, а когда распрямился, то чуть не упал. Я первый раз стоял на каблуках. Осторожно сделал первый шаг, потом второй - в общем, не так страшно. Нужно только не торопиться, аккуратно ставить ногу и держать равновесие. Последняя точка - это красный пеньюар - халатик, чуть ниже колен. Я попробовал походить - получалось уже более уверенно. В этот момент зашел Джонни, обмотанный полотенцем.
Вав. От плечей и ниже - екселенс. На счет лица и головы нужно еще поработать. Но это не для первого раза. У нас пижамная вечеринка! Я сейчас.
В комнате играла тихая музыка. За то время, пока я мылся и одевался, принесли ужин. Он так и стоял - упакованным. Я сразу же направился еще не очень твердой походкой в коридор. Там было большое зеркало. Хотелось себя увидеть. Я ожидал, что вид будет лучше. Хотя трудно сказать, что именно я ожидал. Просто это был парень в женской одежде. Запах еды заставил меня вернуться в комнату и начать накрывать на стол. Достав из серванта тарелки и бокалы, я начал разбирать упаковки с едой. Тут появился Джонни. Видно он решил продолжить тему пижамной вечеринки. На нем была великолепного качества сатиновая пижама в виде костюма в китайском стиле.
Молодец. Я несу вино и садимся.
Вернувшись с бутылкой красного вина, он сказал:
Я тут пристрастился к этому грузинскому вину. С мясом - просто отлично.
Он налил мне и себе. Я не был искушен в винах, но мне действительно очень понравилось. Стейк тоже был очень вкусный. Джонни произнес тост благодарности за то, что мы встретились. Я очень смутился, что его в очередной раз позабавило. Было очень странно и необычно чувствовать к себе такое внимание. Мы говорили про всякую всячину. Меня каждый раз удивлял его неожиданный взгляд на нашу обыденную жизнь. Он говорил о большом и нереализованном потенциале наших людей, зачастую утопленном в водке. Я посетовал на свой слабый английский, хотя по сравнению со многими моими знакомыми я его знал даже очень неплохо. Джонни пожаловался, что часто не понимает наши бытовые разговоры. Хотя уже научился понимать смысл многих фраз нашего сленга на три четверти состоящего из мата.
Так незаметно мы выпили всю бутылку. У меня слегка кружилась голова, было радостно и легко на душе. Хотелось одарить того, кто мне все это дал всем, что у меня есть. Джонни встал:
Ну кажется все, я отнесу посуду на кухню.
Он подошел ко мне за тарелкой. Мне снова захотелось его тепла, которое я уже познал утром. Я положил руки на ткань его пижамы. Она была просто невероятно гладкой и возбуждающей. Пуговицы как бы сами выскальзывали из петелек. Его руки забрались под пеньюар и комбинацию, и, поглаживая, начали спускаться в лифчик. Я гладил его оголившуюся грудь и спину. Постепенно спустился к резинке штанов, а его руки хозяйничали у меня на груди. По вздыбившимся штанам было понятно, что под ними только его теплое и желающее тело. Двумя руками я начал стягивать резинки вниз, пока вслед за волосами прямо перед моим лицом выскочил его член. Я погладил его. Джонни томно застонал.
Его руки переместились на спину и легонько стали подталкивать меня к себе. Целуя живот, я постепенно опускался ниже, пока не добрался его открытого пульсирующего конца. Облизавши его языком, я взял его полностью в рот и стал водить по нему губами. Джонни стонал, и это меня возбуждало еще больше. Он ритмично подталкивал мою голову руками. Его член становился все больше и тверже и вдруг извергнулся фонтаном жидкости, от которого я чуть не задохнулся. Невольно я проглотил эту солоноватую вязкую жидкость. Это было необычно, но не противно. Вкус был даже немного сладковатый. Он шепотом выдохнул: "Thank You". Мое возбуждение было почти на пике, но я не кончил.
