Проснувшись утром, я обнаружил, что тещи нет дома. Света еще спала. Я прошел в гостиную, включил телевизор: профилактика. Подошел к полке с книгами: Саган, Борхес, Чехов, оп! - Сорокин. А это что? Пустая обложка, внутри - прошитые ксерокопированные страницы. Я сел на диван, стал читать:

"Когда Лукреции было всего десять лет, кардинал Родриго порой едва сдерживал свою страсть к этому прелестному созданию. А теперь, когда дочери исполнилось одиннадцать, он видел в ней уже созревающую женщину с соблазнительной грудью и ягодицами, крепкими и округлыми, как пушечные ядра."

Хм, однако. Я пролистнул несколько страниц:

"Она приподняла сзади юбку, плотнее прижалась к бедрам брата и сразу ощутила маленькое, но явное уплотнение. "Ну, дружок, - подумала она, - ты скоро узнаешь, как приятно обладать своей сестрой".

Ничего себе! Что там дальше?

"-О боже, сейчас, сейчас, потерпи! - пробормотала она, чувствуя, что брат уже вне себя от возбуждения. .. Вдруг она дернулась, и юный всадник почувствовал, что попал в маленькую упругую западню, которая сжала его, словно тисками. В бешеном возбуждении он вдавился в упругую плоть, с восторгом ощущая пьянящую сладость запретного плода. Ему было скорее больно, чем приятно. Словно миллионы острых булавок впились в его нежную кожу, но эта боль была возбуждающей, чудесной. Не осознавая свою ошибку, он все глубже проникал в тесную гавань. Лукреция просто не успела сказать ему, что на пути к цели он попал не в ту дверь...."

Из прихожей послышались звуки отпираемого замка. Я вскочил, положил книгу на место и вышел в коридор. Это была Катя. У нее в руках были сумки с провизией.

- Помоги, а?

Я перехватил у нее сумки и отнес их на кухню.

- Ты что, так и не кончил? - теща смотрела на мои оттопыривающиеся бугром трусы.

- Да нет, - я смутился. - Это так, утренняя эрекция.

- Света еще спит?

- Да.

Катя подошла ко мне, сунула руку мне в трусы, сжала мой член своей маленькой ладошкой, потянулась к моим губам, поцеловала.

- За тобой должок.

- Когда? - спросил я.

- Ну не сейчас же, - она усмехнулась, повернулась ко мне спиной и, нагнувшись к сумкам, стала перекладывать продукты в холодильник. Я встал на колени и заглянул ей под юбку: на ней были черные кружевные трусы. Она заметила мой маневр:

- Ах, так? - она встала надо мной: - Тебе было приятно вчера, когда я у тебя сосала?

- Не то слово.

- Сейчас твоя очередь сделать мне приятно. И учти: пока не кончу, не отпущу.

- Но Света:

- Мы услышим.

- Ну что ж, ты сама попросила, держись, - с этими словами я стянул к щиколоткам ее трусы, она переступила через них и расставила ноги чуть шире. Я заткнул передний край ее юбки за пояс, так, чтобы он мне не мешал, и прикоснулся губами к ее лобку. Лобок был выбрит, лишь тонкая вертикальная линия напоминала о волосах. Ее рука легла мне на голову. Я нашел языком ее клитор, пощекотал. Два пальца правой руки ввел во влагалище. Стал сосать клитор, одновременно сношая ее пальцами. Левой рукой сжал ее ягодицы. Добрался до разделительной впадинки, опустил руку ниже и помял ее яички. Поднял выше, погладил пальцем второй вход, проверяя ее реакцию: она лишь сильнее подалась навстречу моему языку. Я продолжил эксперимент и, создавая задел на будущее, попробовал ввести кончик пальца ей в задний проход. Палец был сухим и не хотел входить. Я сунул его ей между ног, где уже давно было влажно, и вернул на исходную позицию: теперь он вошел легко, продвинувшись вглубь на сантиметр-другой. Так я и трахал ее пальцами с обеих сторон и сосал, прикусывая, ее клитор, пока Катя не задрожала, оросив мой подбородок. Надо отдать ей должное: она сумела кончить тихо, после чего, подхватив свои трусы и быстро поцеловав меня в лоб, убежала в ванную. А я наскоро вытер лицо кухонным полотенцем и отправился проверить Свету.

Она, кажется, еще спала. Я снял трусы (член, естественно, стоял по стойке "смирно") и встал над ней на колени, так что мои яйца оказались над ее лицом. Свежие воспоминания о содроганиях тещи все еще будоражили меня, и я стал потихоньку дрочить, наблюдая за лицом жены. Яйца пару раз коснулись кончика ее носа, она стала жмуриться, потянулась - и открыла глаза. Несколько секунд она созерцала мои яйца, пытаясь сообразить, где она и что это над ней, а когда сообразила, подалась резко вверх, села:

- Ты с ума сошел, да?

- Нет, просто хотел разбудить тебя.

- Ничего себе разбудил, извращенец! - она старалась не смотреть на мой член и на мой кулак, его сжимающий. - Ты что это делаешь?

- Всего лишь готовлюсь трахнуть тебя, дорогая, - ответил я.

- Разве мы не занимались сексом этой ночью? И потом, мама же за стенкой, услышит!

- Она в ванной, не услышит, - я прикоснулся к ее обнаженной груди. - Раздвинь ножки, я поцелую тебя, ты же это любишь?

- Толик! - она не успела сдвинуть колени и я впился губами в ее киску. В отличие от Кати, жена не брила лобок, он был покрыт пушистыми рыжими волосиками, которые, тем не менее, не могли скрыть ее выпуклых, как у персика, половых губ, которые я с силой всосал в себя. Света сразу сдалась, а через пару минут и вовсе размякла, помогая мне пальчиками - она теребила ими свой красненький клиторок. Воспользовавшись ее состоянием, я в очередной раз, не особо рассчитывая на успех, предложил ей ответить мне взаимностью. Каково же было мое удивление, когда она согласилась!

- Только недолго, и только кончик, - отводя глаза в сторону, сказала она. Она нагнулась к моему животу, а я, дабы не терять над ней своей власти, продолжил мастурбировать ее пальцами.

И вот ее губы коснулись моей плоти, острый язычок заскользил по вершине ствола, головка члена скользнула между губ. Она сосала член, как леденец на палочке, но, надо отдать ей должное, не отпускала его, привыкая к новым для себя ощущениям. Через минуту она подняла голову:

- Ну как?

- О, это было великолепно, любимая.

- Правда?

- Правда-правда, - я поцеловал ее, сжал ее груди и толкнул. Она опрокинулась на спину, подняв ноги мне на встречу. .. Второй раз за последние несколько часов я начинал с тещей, а заканчивал с ее дочерью. Кончая в Свету, я представлял себе ее мать. Я дал себе слово, не упустить ее в следующий раз.