И местным крайне сделалось хуёво".

Майор прибыл на место с операми,

Кровищи - море, бабушка права.

И видно: бились голыми руками,

Ну а потом - умчались кто куда.

Ищи их по дворам да закоулкам,

Нет в деле ни патрона, ни ножа,

Одно упоминанье о придурках,

И бабушка соврала - не ждала.

А значит, нет свидетелей, о, боже!

Опять он на пустышку прилетел.

Он этой бы Фроловой дал по роже,

Чтоб не срывала их с серьёзных дел!

С игры в козла, и с чтенья братьев Вайнер,

И с поиска реальных бандюков!

Хотел отбой дать, на мгновенье замер,

Чутьё ищейки вдруг лишило его слов.

Здесь было что-то очень непонятно:

Вот след от тела, кто-то здесь лежал.

Початая бутылка, вот занятно,

Следы здесь, будто тяжесть кто таскал.

Следы ушли по направленью к лесу,

А опера - за ними наугад.

И через час блужданий, с интересом,

Они на труп раскопанный глядят.

Был парень молод, был он не обобран -

Часы, бумажник, паспорт - всё при нём.

Скорее, в пиздилке крутой он был задол-бан,

А позже, в этот лес перемещён.

Непрофессионал трудился, вывод ясен,

Он неумело заметал следы,

Но он для общества совсем небезопасен,

А значит, путь один - под свод тюрьмы.

"Криминалистов и экспертов вызываем,

В прокуратуру делаем запрос.

Мы это дело быстро раскопаем,

А дело здесь рисуется всерьёз!"

8

Конечно же, им местный участковый

Гражданочку Фролову указал,

Майор, со всей командой оперовой,

К ней прибыл и тотчас же запугал:

Мол, нарушает бабушка законы,

И укрывается от следствия она!

И, дескать, за сокрытие весомых

Улик - на пару лет обречена.

Гражданочка Фролова суетилась,

И было что, и не было, сказала.

Что это правда - всё она божилась,

Но фоторобот всё ж нарисовала.

Майор поехал к адресу прописки,

Там корешей Коляна повстречал,

Всё выяснил про Аллу и Кузьминки,

А в фотороботе - всяк Сэма опознал.

Майор, пробивши Сэма, на Рязанку

С бригадой оперов тогда примчал,

И здесь Фортуну проклинал, засранку,

Нет Сэма дома, затаился, убежал.

Засаду у подъезда оставляя,

Майор поехал чуточку поспать.

Такая уж ты доля ментовская:

Всю жизнь приходится кого-то им искать!

9

Оставили мы Сэма с Аллой

В такой пикантной обстановке,

Вернёмся же мы к ним, пожалуй,

Надолго их бросать неловко.

Они, друг другом насладившись,

Отправились на пару в душ,

От пота и трудов отмывшись,

Несли любовную там чушь.

"Большой какой!" , сказала Алла,

В воде - он просто о-го-го!"

И пальчиками пробежала.

: Майор проснулся уж давно:

Реакция не задержалась:

Член над водою наголо!

"Ах, что со мной творишь ты, Алла!"

: Майор поглядывал в окно:

Сэм ухватил сосок губами,

И шепчет Алла: "Хорошо!

Целуй меня, играй сосками!"

: Майору очень нелегко:

Сэм приподнял немного Аллу,

И вдруг внедрился глубоко.

Алла от страсти застонала.

: Майор подумал: "Жизнь - дерьмо!" :

"Пойдём, Сэм, завтрак уже стынет!"

Сэм раз пятнадцатый кончал.

"Пойдём! Ну, хватит! Больше сил нет!"

: Майор, где Алла живёт, знал:

Он на руках с красоткой Аллой

Из ванной в кухню пробежал.

"Ах, Алла! Мало мне, всё мало!"

: Майор всех оперов собрал:

"Нет, Сэм! Нам надо подкрепиться!"

"Я - сыт!" , "Пожалуйста, не лги!

Так можно с силой распроститься!"

: Шаги на лестнице, шаги:

И в чашках кофе уж дымится,

В тарелках - булочки сладки.

Сверкает за окном зарница:

: Сэм! Ты, пожалуйста, беги! . .

10

Майор проснулся уж давно.

Майор поглядывал в окно.

Майору очень нелегко.

Майор подумал: "Жизнь - дерьмо!"

Майор, где Алла живёт, знал,

Он с участковым толковал.

Майор всех оперов собрал,

Он им оружье выдавал.

Ещё темно, ещё зарницы,

Майору с группой не сидится,

В подъезд зашли, майор сел в лифт,

А группа лестницей бежит.

Шаги на лестнице, шаги.

Сэм! Ты, пожалуйста, беги!

Тебе ведь даже невдомёк,

Майор провёл как вечерок!

Звонок в ушах раздался гулом,

У Аллы сердце вдруг кольнуло.

Она к двери: "Кто?" "Участковый".

Алла откинула засовы.

В квартиру восемь человек

Зашли, как на голову снег.

Майор на кухню с участковым.

"Ты - Сэм?" , "Да, Сэм". "Ты арестован".

Эпилог

Прекрасна осень золотая.

В деревьях солнышко, играя,

Листву всю в жёлто-красный цвет

Повыкрасит, и лета нет.

Не так высоко солнце ныне,

Былины на полях полыни.

Глубоко небо. Всё в затишье.

Шныряют по поляне мыши.

И урожай уже собрали,

Все звери людям помогали:

Белкам - грибы, зайцам - морковки,

А дяде Ване - ящик водки!

Ежихи яблочки таскали:

Короче, звери помогали.

Я шёл в лесу, лесу кузьминском,

Шурша в аллеях павшим листьем.

Года не те, страна другая,

Я шёл, поэму вспоминая.

Уж сколько времени прошло

С тех пор, как Сэм спешил в метро!

Я иногда по ним скучаю,

Но в жизни их - я не влезаю.

Хоть мне и хочется узнать,

Что было дальше? Как там, блядь?

Читатель мой, секрет открою:

Писатель, создавший героев,

Всегда их должен отпускать,

Чтоб жизнь им дальше проживать

Без указаний, без подсказок,

Без зорких наших с вами глазок.

Как бы вы сами относились,

К тому, за вами чтоб следили?

И вашу жизнь, всю наизнанку,

Писали б утром спозаранку?

Вот то-то: Время пробежало,

Живут пусть сами Сэм и Алла.

Своим умом, своею долей:

Но, отчего же я с тоскою

Опять поэму вспоминаю?

Я знать хочу, чего не знаю?

Вдали листвою шла, шуршала,

Ах, боже мой! Ведь это - Алла!

Под ручку сын лет десяти,

А рядом - девочка. Гляди!

Остановились. Кричат что ли?

Я весь дрожу, ох, что ж такое?!

Девчонке года три, не боле:

Смотрю на них, в глазах до боли.

Кричит девчонка: "Папа, папа!"

У ели поднялась вдруг лапа,

И к ним, с гербарием из листьев,

Вдруг вышел Сэм, походкой лисьей.

Обнял семейство, всех целуя,

Девчонку, явно же, балуя,

К себе на шею усадил,

И счастливо вперёд поплыл.

Ну, что? Теперь их отпускаем?

Их счастью нет конца и краю!

У Сэма с Аллой - сын и дочка.

Ну, а у нас в поэме - точка.

1984, 2013