По направлению навстречу

Своей погибельной мечты.

Я помню, за слова отвечу!

А помнишь ли об этом ты?

За шлейфом облачным - виденье,

Где источая свет, искрясь,

Стоит она в лучах знаменья,

Запав к нам в душу не спросясь!

У каждого она иная,

У каждого она своя,

В одёже - всё равно нагая,

Желанна - просто донельзя!

Она хрупка, она покорна,

Она сильна, она безвольна,

Она - мечта, она - полёт,

И водопад струистых вод.

Она нам дарит вдохновенье,

Она на подвиг нас зовёт,

Она - единое стремленье

Всех наших помыслов до йот!

Она одна любвеобильна,

А как в постели хороша!

И дьяволица, и богиня,

Горит, горит в огне душа!

Всё, что испытывал ты в жизни,

Всё это чувствовал и Сэм.

Любовь желанна в пенной тризне,

И башню сносит насовсем.

3

Но, чу! Вот запах. Сэм напрягся.

Сейчас откроется подъезд.

Тут хуй предательски поднялся,

И из ширинки вверх полез.

Здесь отступленье небольшое

Позволю я себе создать,

И дальше, как пиписка, стоя,

Гимн онанизму написать!

С тех давних пор, когда на землю

Упало семя в первый раз,

И человек, забыв про еблю,

Ладонью ощутил оргазм,

Увидев, как дрочáт собачки,

Как мастурбируют ослы,

И как довольны до усрачки

От дрочки хоботом слоны,

Как лихо дно скребут дельфины,

Как пежут руку шимпанзе,

Как извиваются мудины

И не скучают по пизде!

Какие классные виденья

Тут возникают в головах:

То фею пялишь без смущенья,

Забыв про совесть и про страх!

То сразу горсть на хуй навесишь,

Как на шампур из зада в рот!

Фантазией накуролесишь,

Того, что жизнь вам не даёт!

Так славься Онанизм великий,

Собою ты опутал свет!

Акт Мастурбации столикий

Да здравствует из веку в век!

Сэм, ощутив свой член ладонью,

Сомкнул на нём свои персты,

Играя, словно бы гармонью,

Прошёлся он туды-сюды.

Затем смелей за ствол он взялся,

Ловя экстаз от амплитуд,

Он онанизмом забавлялся,

Как древний пахарь, славя труд!

Библейский в нём Онаний ожил,

В него влетел маркиз де Сад.

Он воробьёв всех растревожил,

А кончить всё не мог никак.

Она - всё ближе, он всё чаще

Дрочит, залупу злобно тря,

И воздух изо рта свистяще

Разносится, да только зря!

Его усилия бесплодны:

Ну, Сэм, давай! Давай, кончай!

Сжимай свой орган детородный,

Излейся с воплями: "Банзай!"

Темно у Сэма пред глазами,

Хуй дёргает, как будто тик.

Колдует пот над волосами.

Давай, Сэм, надо кончить стих!

И вот, ура! Ужель кончает?

Да, жидкость вырвалась стремглав!

Тут дверь подъезда отворяет

Не кто иной, сама Она.

Часть III

Сэм-кавалер

1

Она встряхнула волосами,

И, улыбнувшись, прочь пошла,

Круги у Сэма пред глазами,

"Ах, хороша! Как хороша!"

Оправил Сэм свой внешний облик,

И припустил вдогон за ней,

Как вдруг ожил дворовый столик

И вышло шестеро парней.

"Стоять!" один ему навстречу.

"Что за урод?" вопит другой.

"Видать приезжий издалеча.

Ну, ты попал сейчас, родной!"

"Пиздянок огребёшь сполна ты,

Чтоб знал, куда ходить нельзя!"

Подсечку сделал тут "сохатый" ,

И из-под ног ушла земля.

Кто не испытывал ни разу

Слова что значат "двор на двор"?

Кого не пиздили заразы,

Шпаною звать что до сих пор?

Увы, каюк пришёл бы парню,

Но с громким криком: "Наших бьют!"

Из подворотни к шуму-гаму

Ещё три пацана бегут.

Бегут, цепями звонко свищут,

И у шпаны испуг в глазах,

Они при виде силы дрыщут,

И руки их уже в ногах.

Сэм приподнялся, отряхнулся,

"Живой?" смеются пацаны.

"Живой, конечно" , усмехнулся,

"Спасибо. А откуда вы?"

"Мы - с Текстилей. Вчера тут друга

Мутузили шесть мудаков.

Потом какой-то пидарюга

Его оставил без штанов.

В больничке он. А мы в разборку

Приехали в чужой район.

Устроим мы кузьминским порку:

Испиздим всех, кого найдём!"

"Ну что ж. Спасибо за подмогу".

"А может с нами?" "Не, уволь!"

"Лады. На краба на дорогу!"

И по асфальту в стиле кроль,

Они, плывущею походкой,

Умчались жертв себе искать.

Сэм, потеряв следы красотки,

Воскликнул: "Ёб твою-то мать!"

2

Весь день шатался Сэм угрюмо,

Нигде её не находя.

Три бабы в деловых костюмах

Его, улыбками маня,

С собою в закоулок звали,

И удовольствий обещали.

Но Сэм их отослал в пизду,

Не тормознувши на ходу.

Какой-то дед, просящий милость,

Был послан на хуй сгоряча.

И лишь однажды сердце билось,

Чуть не попал под лихача,

Когда влетел на перекрёсток,

Её увидя в глубине,

Но понял, что ошибся просто,

С ней оказавшись наравне.

Пропах за день он выхлопами,

Её не встретив всё равно,

Он вновь столкнулся с пацанами,

Что заступились за него.

"Ого! Наш утрешний знакомец!

Ты как?" "Да в общем, заебись!"

"Ты, к слову, часом не мордовец?

Сказал, как будто, отъебись!"

"А что, мордовцам чешут морды?"

"Да не, мордовцам морды бьют!

Для нас мордовцы слишком горды,

Они не курят и не пьют.

А мы - такие распиздяи!

Пьём водку и ебала бьём!

Мы славно нынче погуляли!

Ты хочешь, и тебе нальём?"

"А, чёрт! И я бы выпил чарку!"

"Вот молодец! Спускай свой пар!

Отыщем мы тебе русалку,

Айда в ближайший дискобар!"

И вчетвером за плечи взявшись,

Над вечереющей Москвой,

Они идут полуобнявшись,

Вдоль по кузьминской мостовой.

3

Ах, тот, кто помнит дискобары,

Куда за три рубля был вход,

Куда стекалися шалавы,

Уверен, что меня поймёт.

Сюда приходят отрываться,

Сюда приходят посидеть,

Сюда приходят нализаться,

Сюда приходят побалдеть.

Кому-то надо подъебнуться,

Кому-то время провести,

Кому-то просто оттянуться,

Кому пиздянок огрести.

Ах, сколько драк и сколько свадеб

Взбудил собою дискобар!

Детей, зачатых в палисаде

Под алкогольный перегар!

Заходишь - полумрак встречает,

И танцевальный марафон;

У стойки - бармен не скучает,

Коктейли смешивает он.

Шальные вспышки стробоскопа

Движенья превращают в кадр,

То, вырывая чью-то попу,

То хаер цвета саламандр.

Коктейль, пульсация мигалок,

Бегущий свет, шум, топот, крик,

Снег световой с шаров-зеркалок,

Колонок разъярённых рык.

Вдруг тишина на миг настала,

Сэм оторвался от вина,

Дверь отворилась диско-зала,

И в полумрак вошла Она!

4

"Эй, пацаны! Гляди на Сэма!

Как он напрягся, протрезвел.

Пиздец, какая перемена!

Сэм, часом ты не заболел?

Или коктейль не слишком вкусный

Бармен на этот раз смешал?

Или музон какой-то грустный?

Или русалку увидал?

Так ты скажи, что за измена

В твоей промчалась голове?"

"Да, пацаны, такая тема:

Уж целый год неймётся мне!

Я пылкой страстью пламенею,

Желаньем тайным трепещу,

А познакомиться не смею,

Вот от того я и грущу!"

"Ну, ты даёшь! Скромняга просто.

Вон та, за столиком - она?

Сэм! Жизнь твоя совсем несносна!

Считай, она приглашена!"

Тут зазвучала "Аллилуйя!" ,

Девчонка вмиг пустилась в пляс.

Ах, как пленительна, танцуя,

Ввела она ребят в экстаз.

Ребята, столик покидая,

Пустились в пляску вслед за ней,

И, незаметно приближаясь,

Ловили взгляд её очей.

И вот она уже в кружочке.

"Приветик!" вдруг сказал один,

"Мы тут с парнями в заморочке,

И на тебя вовсю глядим.

Своей осанкой королевы

Ты в душу нам тотчас запала,

Своею грацией Венеры:

Я - Николай". "Тогда я - Алла!"

Девчонка весело сверкнула

Глазами, брызнув на парней.

И сердце Сэма тут кольнуло,

Он оказался рядом с ней.

"Вот Игорь" , Коля изливался,

"Вот Ромка. Ну, а это - Сэм".

Сэм в "Аллилуйе" извивался,

Не слыша ничего совсем.

Когда же после "Аллилуйи"

Вдруг заиграло "Yesterday" ,

Колян, на ухо Сэму дуя,

Шепнул: "Танцуй же с ней смелей!"

Тут Сэм очнулся, встрепенулся,

И, как галантный кавалер,

Он перед нею изогнулся,

И покраснел, как пионер.

"Вас можно?" "Да" , она сказала,

Отвешивая реверанс.

Как сердце бешено стучало,

Когда пошёл Сэм с Аллой в пляс.

Ах, сколько нежности в объятьи,

Сжимая её гибкий стан,

Ловя тепло её сквозь платье,

Сэм танцевал, как истукан.

"Расслабься" , Алла прошептала,

И Сэм по музыке поплыл

За облачные покрывала,

Вдаль голубую воспарил.

В глазах её он растворился.

О, чудный миг блаженной сказки!

Давайте тихо удалимся,

Чтоб не сгущать над ними краски.

Чтоб не смущать своим вниманьем,

Не потревожить как-нибудь,

Прервём здесь словоизлиянье:

Ах, дайте братцы отдохнуть!

5

А вечер уж к концу катúтся,

Всё ближе к полночи часы,

Ещё на месте не сидится,

Ещё качаются маслы.

Всё дискотечат в зале пары,

Хоть убирают со столов

Останки снеди и бокалы,

Усердно пропитых мозгов.

Да, что за дело нам, однако,

До персонала дискобаров,

Они - уборщики "форшмака"

Алкашно-пошленьких базаров.

Они находят под столами

Рать целую пустых бутылок,

Что распивают под полами

Танцоры за любовь, за милок!

Они осколки выметают

Бокалов и разбитых судеб.

Им наплевать, как здесь страдают,

Им похуй то, что завтра будет!