Мы - все люди, и привыкли жалеть инвалидов, не ожидая ответной благодарности. Но эта благодарность бывает очень сильной, и принимает иногда причудливые формы. И приступ сострадания может неожиданно привести к приобретению богатого сексуального опыта. Да и увечья не всегда настолько сильны, как кажутся на первый взгляд.

Слепой

Стою на перекрестке, у перехода, жду зеленый. Вдруг легкий толчок в спину.

Резко оборачиваюсь: - Куда прёшь? - Сзади парень замер. - Глаза разуй, не один на улице!

Он: - Я случайно! И смотрит. Вроде бы на тебя, но как-то сквозь. Как зомби. Опаньки! А в руках-то белая трость. Слепой. - Ой, извини. . Не заметил: Тебе на ту сторону? Кивает.

- Сейчас зеленого дождемся - переведу. - Спасибо. Куда идешь-то? - В школу, 417-ю.

- Знаю такую, для слабослышащих и слабовидящих.

Загорелся зелёный и мы перешли. - А чего один, без провожатого? - Меня парень из класса обычно водит. Он видит. Ждёт, когда выйду и ведёт. А сегодня вышел - нет его. Звоню - а его ночью скорая увезла. Ну, не возвращаться же, решил - как-нибудь доберусь. Обратно найдут провожатого.

- Ясно. Я тебя до школы доведу, это рядом с моим домом. В каком классе учишься?

- В десятом. Ничего себе?! . А на вид лет 15. - А чего так поздно? - Я сегодня во вторую смену. Завтра - в первую, у нас смены через день меняются.

На дверях школы читаю объявление - у всех десятых классов сегодня автобусная экскурсия в зоологический музей. - Не поеду я, нечего мне там делать! - Ну, в общем - правильно. А домой как доберешься? - Подожду, когда приедут. С кем-нибудь дойду.

- Ясно. Давай-ка так - сейчас ко мне. Пожрём, потом мне надо часа два поработать на компьютере, а потом я тебя домой отвезу. - Нет! - Он замотал головой. - Неудобно как-то. - Забудь!

Холостяцкая еда проста и быстра в приготовлении. Потом отвел его к дивану, чтобы отдыхал, а сам - за комп. Закончил только часа через четыре. Было уже 7 вечера.

- Ехать надо, а то домашние будут волноваться. Живешь с родителями? - Да, нет, с дядькой, да и нет его сейчас, уехал на две недели. - Как один-то будешь? Еда есть? - Что-то дядька оставил, перебьюсь. - А завтра как в школу? - Дозвонюсь до учительской, может кого и дадут.

Блин, сейчас вези его по морозу в пустую квартиру, чтобы завтра кто-нибудь может проводит в школу, а может и нет! - Давай-ка так. Я живу один. До завтра остаешься у меня, утром по дороге на работу тебя отведу в школу, а там - договаривайся насчет провожатого. Идёт? Он мялся, пожимал плечами, хотя видно было, что вариант его устраивает.

Самая большая проблема - с ночевкой. Запасной матрас был, да и подушка была, но на полу спать - холод собачий, у меня окна не заклеены, либо самому простужаться, либо его студить. А на диване тесновато вдвоем. А может и ничего - худенький он, поместимся. - А где туалет и где помыться можно? - Да, у меня совмещённый, иди в ванную, там всё вместе. Ах, да: Пойдем отведу. Вот полотенце, вот туалетная бумага. Назад до дивана доберешься? - Да, конечно.

: Он довольно быстро засопел, да и я почти сразу засыпать начал. Он во сне елозил своей задницей, вдавливая её в меня, ища удобную позу и тепло. Потом затих. Меня тоже разморило, и я закрыл глаза...

: Вырубился я практически сразу. Но спал неспокойно. Снился секс - отвязный, откровенный, взрослый. Я с полной отдачей имел каких-то баб, причем с таким ощущением реальности, что очнулся весь в мыле, а член стоял колом и просто дымился.

И ладно бы только это! Но он со всей дури упирался парню в задницу. Как я его не надел? Хорошо, что парень устал и крепко спал, а то объясняйся потом! Я как мог вжался спиной в стену, чтобы ослабить контакт. Вроде получилось. Да-а-а-а! Нужно реально чаще трахаться, а то вон как реагирую на живое тепло в постели!

Постепенно член опал, и я попытался заснуть. Парень зашевелился, лег свободнее и опять прижал задницей меня к стене. Да, ладно, уже вроде всё прошло, ничего не почувствует! Так и уснули. Только спать мне в эту ночь было не дано.

Снился уже этот парень, который откровенно меня ласкал и лапал, доводя до исступления. Уже ничего больше не хотелось, кроме немедленной разрядки - куда угодно и в кого угодно. Хоть и во сне, но я физически ощущал реальность насилия над моим членом, который до боли раздулся и окаменел, рвясь к последней черте, к последней преграде, которую готов был порвать в клочья. Уже не чувствуя различия между сном и реальностью, я открыл глаза - и ох@ел. Парень, не снимая с меня боксёрок, обтянул ими мой член, засунул его в рот и остервенело, со всей дури, на него насаживался. Надо бы отпихнуть, дать затрещину, чтобы он летел вдоль всей комнаты, но не было сил уже ни на что - все чувства сосредоточились на головке члена, на приближении того момента, который было уже не предотвратить. И в судорогах, сквозь ткань боксёрок, сперма пробила себе дорогу, дойдя до жаждущей её глотки. И как младенец высасывает сироп из ватки, завернутой в марлю, так и он, зажав опадающий член внутри ткани, высасывал остатки пахучего сока.

Я лежал опустошенный и оглушенный. Уже не было смысла скрывать, что я не сплю. Я сгрёб в кулак его шевелюру и подтянул его голову к себе:

- Это что такое было, щенок?

Он закрылся руками, как бы спасаясь от удара.

- Ты что творишь, сучёнок?

Он начал потихоньку всхлипывать: - Я думал, вы сами хотели!

- С чего ты это решил?

- У вас был такой: Вы так сильно возбудились:

- Стояк у меня был? А не твоих ли рук это дело?

- Нет-нет, он у вас без меня сильно встал и в меня упирался. Это я уже потом: Думал вы хотели: меня:

- И где ж ты этой грязи набрался? - Он молча шмыгал носом. Я отпустил его волосы, и он вытянулся рядом со мной. Был бы он здоровым - вышвырнул бы мерзавца на улицу.

- В школе пацаны научили?

- Нет: не в школе:

- Хорошо дядька твой не знает! Был бы ты моим племянником - исполосовал бы тебе задницу ремнем!

- Он и полосовал: Много раз:

- Значит мало досталось!

- Много! И очень больно. Я в интернате был, когда он из тюряги вышел. Забрал к себе. А где-то через месяц по пьяни и изнасиловал. Всю ночь трахал. Я весь в кровище был.

К врачу не повел - испугался. Кое-как зажило. Думал - всё по пьяни случилось, больше не повторится. А он через пару недель - по новой, уже трезвый. Я как вспомню ту первую пытку - не даюсь, ору. Так он меня лупцевать начал. Когда я отключился, он меня оттрахал так, что дыра в заднице целый день не закрывалась - хер у него очень большой.

Я в интернат сбежал, но рассказать там - почему сбежал от него, не мог. Стыдно было, да и меня бы там сразу по кругу пустили. Ему меня и вернули.

: Я лежал, пораженный и раздавленный. Я глядел на эти худые плечи и хрупкую фигуру и не мог понять, как такое можно творить по отношению к парню, да еще и инвалиду. - И сколько тебе тогда лет было?

- Двенадцать. Потом, чтобы он не бил - я не рыпался, хотя и очень больно было. По началу. А потом - вроде привык. Он меня по-разному использовал, научил всему, главное научил - всегда доставлять ему удовольствие. Мне со временем даже нравится стало, что я всегда мог его ублажить. Да и сам втянулся, ждать начал общения с его хером. Только в рот полностью его дубину взять не мог - давился всегда. Он злился, что не может полностью в глотку загнать, и отыгрывался на заднице - до желудка вгонял.

- Неужели такое может понравится? - Я не верил своим ушам! Самое странное, что от его рассказа у меня налился и встал член.

- Я же говорю - втянулся. Он из меня шлюху делал - и у него получилось! Мне без мужского члена теперь день прожить трудно. А он на две недели уехал.

- Так у тебя сегодня охота на мужиков была? На меня ты не просто так наткнулся?

- Ну, да, понравились вы мне.

- Та-а-а-к! Так ты и не такой уж и слепой?

- Да, нет, вижу немного, но плохо. Да и с палочкой легче - все за калеку принимают, жалеют. А у некоторых мужиков фантазии особые бывают - калек трахать. Ну и научился им подыгрывать.

- Что же им здоровых парней мало?

- Не знаю, но такие особенно злые в сексе. Да и с калеками не церемонятся - гоняют во все дыры на всю катушку и вертят, как куклу. - Он помолчал. - А я сразу понял, что вы - натурал. Таких раскрутить особенно хочется. Не обижайтесь на меня. А трусы я вам постираю! - он протянул руку и наткнулся на мой уверенный стояк. Глянул на меня и, не обращая на стояк внимания, стянул с меня боксёрки. И вдруг - уткнулся лицом в мокрую слизь и шумно стал втягивать в себя воздух.

- Я вам их выстираю. Всё будет хорошо! И всё вам почищу! Вы только ничего не делайте! Я сам! Вам будет хорошо, увидите! Вам понравится: Всё: будет: хорошо: и чисто:

Он уже бормотал скороговоркой, как помешанный, слизывая с живота остатки спермы и опускаясь всё ниже. Ему мешал окаменевший член, который он отодвигал щекой, чтобы не упустить ни капли с живота. И вдруг - с размаху насадился на него ртом, глубоко, до гланд, массируя губами и языком. Я подавался ему навстречу, ощущая нежную теплоту его нутра, наслаждаясь податливо растягивающимися стенками глотки:

Долго выдержать я не мог и, подмяв его под себя, начал откровенно трахать его рот. Он не дал мне разрядиться: вывернулся, встал раком и, поймав мой член руками, направил его прямо себе в дыру. Боясь сделать ему больно, я начал осторожно в него входить, но он сам резко подался мне навстречу, и я провалился в хорошо разработанную задницу. И произошло чудо - стенки кишки обволокли меня, окатив молодым жаром и нежной эластичностью кожи. Они провожали мой член, словно выталкивая наружу, и только цепляли головку на самом выходе, а потом упруго сопротивлялись резкому входу внутрь. Я не управлял темпом - организм сам наращивал частоту и резкость, добиваясь максимальной глубины проникновения. Я только чувствовал, что уже вот-вот, сейчас, всё будет, и ничто не сможет меня остановить! Наверное, парень тоже всё почувствовал - и в самый последний момент резко сжал стенки дыры так, что я силой прокладывал себе путь к последней, желанной, вожделенной точке бурного и обильного разряда: