Разумеется, приятнее, когда ты сама интересуешь мужчину больше, чем твои сексуальные похождения, но что поделаешь, если есть и такие любители смаковать чужой секс и особенно дефлорацию, которую им самим так и не довелось ни разу попробовать. Сергей, судя по всему, принадлежал к числу таких любителей подсматривать в замочную скважину и сопереживать в кулак с теми, кто трахается за дверью.
Зная, что за Сергеем водится подобная слабость, артист поэтому и прихватывал его с собой, когда шел на свидание с женщиной. Устраивал другу своеобразные праздники, которых у того, как я потом узнала, в его многотрудной, исковерканной четырьмя репрессиями жизни, было мало. Когда в очередной раз посадили за неистребимую интеллигентность, две ушлые дамы сочли, что он на этот раз уж наверняка канул в небытие и переиздали переведенный им роман, но уже под своими именами. А кто-то еще берется утверждать, что советская литература пострадала от репрессий. Смотря только, кто в этом знаменитом Союзе писателей!
У меня был клиент, талантливый драматург, которого выбросили из литературы, лишили возможности печататься и ставить свои пьесы, объявив космополитом и врагом советской власти. Чтобы хоть как-то существовать, он стал негром у одного бездарного негодяя из того же Союза инженеров человеческих душ, который воспользовался ситуацией, изобразил из себя благодетеля. На собраниях шельмов!
ал тех, кого заклеймили космополитами, а сам паразитировал, используя их талант и бедственное положение. Он без тени смущения выдавал их сочинения за свои, купался в славе, а автору, униженному и оскорбленному, отдавал, как подачку, жалкую часть гонорара.
Сергей у тех воровок вообще ничего не смог получить. Мне он был по-человечески симпатичен. Меня вообще привлекают мужчины со страннинкой, которая вносит в отношения интригу и неожиданность.
- Конечно, не могло, - ответила я, загадочно улыбнув¬шись. - Вы в этом сами смогли сегодня удостовериться. В моей полной дееспособности, как женщины.
- Но это - сегодня, а тогда все было не совсем то, что требуется, - лукаво заметил Сергей, вроде бы не желая деликатно говорить напрямую, но тут же уточнил:
- Много у тебя вообще было мужчин?
- Не подсчитывала, статистикой вообще не увлекаюсь, меня интересуют личности.
- А как было с первым, он кто? -не унимался Сергей. - Ведь первый у тебя все-таки был.
- Разумеется, как у любой девушки. Так сказать, свой пионер.
- Вот и познакомь с ним. Можешь? Я утвердительно кивнула и сбросила с себя халатик ки¬моно, в котором вышла из ванны.
Клиенты навострили уши, но я сказала:
- Как-нибудь в другой раз.
Я понимала, что распалила любопытство слушателей, но не торопилась удовлетворять его. Решила еще больше разжечь, не считая пороком и свинством...
- Нет-нет, мы хотим сейчас, - пропел Сергей строку из по¬пулярной эстрадной песни, заменив личное местоимение. - То, о чем ты поведала, было только прелюдией.
Очень уж ему, видимо, хотелось услышать из моих собственных уст подробности о том, что он назвал "прелюдией" моей сексуальной жизни, которая у проституток почему-то всех особенно занимает.
- Я тот эпизод называю нулевым циклом, - уточнила я, чтобы попасть в тон собеседникам. - Но в следующий раз обещаю. - И, чтобы беспроигрышно переключить внимание клиентов и настроить их на другую, удобную для меня, волну, добавила:
- А сейчас мне тоже страшно хочется. Желание было мною, конечно, выдумано, чтобы распалить клиента. "Сучка не захочет - кобелек не вскочит". Сработала мудрая русская поговорка. На самом деле прос¬то хотелось быстрее отделаться и заняться своими делами.
В отличие от артиста его приятель Сергей оказался по существу слабаком. Сам по себе его член даже не трепыхался. Мне стало ясно, что он нуждается, как всякий мужчина в возрасте, в допинге и, чтобы вызвать эрекцию, приложила к нему все свое искусство.
Если у молодого член очень чувствителен и мгновенно реагирует на малейшее прикосновение, а нередко даже сразу эякулирует, то у пожилого над ним требуется потрудиться. Я стала поглаживать член вдоль всей его длины и одновременно двигать взад и вперед кожицу, лаская скользящим движением твердеющий ствол. А вообще-то у пожилого мужчины член нуждается в более жестком обращении, чтобы он обрел настоящую эрекцию. Лучше всего приложить к нему сразу обе руки, сложив их чашечкой. Это создает иллюзию вхождения во влагалище.
Кончиками пальцев я надавливала на основание члена, что всегда действует очень эффективно. Головку же, как говорится, оставила в покое, чтобы ее жажда соприкосновения со мной состоялась только во влагалище. Ожидание этой встречи как раз и побуждает член стоять. Одновременно не оставила без внимания и мошонку и яички. По всему было видно, что Сергею это тоже приятно. Пожилые мужчины вообще любят чувствовать свои яички, а это бывает, когда их перекатываешь в мошонке.
Только делать это надо крайне осторожно, чтобы, как тонко заметила Белла Ахмадулина, "пальцы зоркие поймали" , но не нажимали на них и не причиняли боль. Применительно к ним как нельзя лучше подходит термин "энергоносители" , вошедший последнее время в моду. Казалось бы, каждый мужчина мог бы обходиться и одним, но природа наделила двумя не случайно. На всякий случай застраховала, если одно вдруг выйдет из строя по какой-то причине. Этим лишний раз подчеркивается, насколько они важны для жизнедеятельности.
- Ты просто замечательная женщина, -сказал Сергей, приоткрыв глаза, чтобы дополнить свои ощущения еще и яркими зрительными впечатлениями. Пока я занималась с ним, он все время лежал, зажмурившись, и нежился, как кот на печи.
- Это почему же? -спросила я, оторвавшись от мошонки, которую лизала.
- Тебя ни о чем не надо просить. Ты все сама знаешь и прекрасно делаешь. Тебе цены нет.
- Почему же нет? Твой друг о ней давно знает.
У женщины, даже одинокой, всегда уйма хлопот по дому и в отношении самой себя, если она хочет быть в надлежащей форме. Кроме того, обещанием продолжить рассказ я разжигала любопытство и давала понять, что не сомневаюсь в повторном визите и жду его.
В "партии" с Сергеем "ход" был рассчитан мною точно. Хорошо подготовленный, он торопливо "пробежался" по мне, и приятели, удовлетворенные, отбыли восвояси, оказав мне достойное материальное внимание.
Была суббота. Еще только начинало смеркаться. Я решила лечь спать раньше, чтобы выспаться. На воскресенье у меня была назначена важная встреча в одном из Домов творческой интеллигенции для нового знакомства, и нужно было хорошо выглядеть.
По следам выступлений
В одной из предыдущих глав я писала, что еще свежо в памяти время, когда в фокусе внимания газет и журналов были люди труда, работники разных профессий, создатели материальных ценностей и благ. Героями статей, очерков, корреспон¬денции, репортажей были: рабочие, крестьяне, инженеры, учителя, врачи. Тогда журналисты говорили: "поднимаем трудящегося человека". У самых знаменитых брали интервью.
Сегодня вспоминаем ту пору почти, как по Лермонтову: "Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя - богатыри, не вы". Теперь главными персонажами в прессе стали преимущественно политики из бывших партийных функционеров, ставшие в одночасье демократами, или новоявленные коммерсанты-миллионеры, или уголовники - убийцы и растлители. А что касается истинного человека труда, если судить по прессе, то его олицетворяет теперь преимущественно проститутка. Из всех трудовых профессий единственное исключение сделано в прессе для проституток. Мы как бы вроде вынужденной дани тем, кто живет на свои кровные, трудовые...
У нас, представительниц первой древнейшей профессии, это вызывает, разумеется, чувство, как говорится, законной гордости. Что именно у нас из всех профессий работники "редакции для привлечения читателей, умножения числа подписчиков берут интервью или сами бойко, со знанием дела знакомят публику с нашим образом жизни. Еще бы! Кому, как не им, представителям второй древнейшей профессии, знать о ней.
Обратились с таким предложением и ко мне - выступить в качестве интервьюируемой. Журналиста навел на меня один из моих клиентов, тоже гуманитарий, причастный к изящной словесности. Предварительно, конечно, испросив мое согласие. Я возражать не стала. Только условие оговорила, что встреча будет происходить на нейтральной почве и мои подлинные имя и фамилию называть не стану.
Беседа с журналистом получилась довольно интересной и для меня самой. Он оказался неглупым человеком и задавал вопросы, которые заставили меня взглянуть по-новому на многие привычные вещи, как бы переосмыслить их. Спустя какое-то время интервью было опубликовано. Названа я в нем вымышленным именем - Елена. Рассказала, как пришла в проституцию и осваивала ее под чутким руководством не "нашей партии" в целом, а старших и опытных товарищей.
Через человека, который свел со мной того журналиста, Илью Окунева, он передал для меня презент - флакон французских духов. Это было приятной неожиданностью, и я, пользуясь случаем, шлю ему в нынешнем повествовании благодарность. Считаю его жест очень милым.
