Сразу же из носа бедного мальчика полилась кровь. Голова у него гудела и он почти ничего не соображал. Директор быстро схватил его левую ногу и привязал её к ножке стола. Тоже самое он проделал с правой ногой. Ни сил ни желания сопротивляться, после такого сильного удара у жертвы больше не было. Он смирился со своей участью.

Он тихо лежал на столе, с раздвинутыми в разные стороны ногами и слёзы лились из его глаз.

Мучитель подошёл к нему спереди, расстегнул наручники. Несколько секунд руки Юлиуса оставались свободными и Борис Владимирович наблюдал за ним, не будет ли больше попыток сопротивляться, но Юлиус продолжал лежать на столе совершенно неподвижно.

Руки были также привязаны к ножкам стола.

Завершив работу по привязыванию юноши, москвич подошёл к нему сзади, шлёпнул сильно по заднице и удалился.

Юлиус лежал и плакал. Он хотел только одного- потерять сознание и очнутся только тогда, когда все эти ужасы закончатся. Но сознание как назло не покидало его. Даже несмотря на сильный удар головой об стол.

Послышались шаги мучителя и он подошёл к мальчику спереди.

Подняв его голову так, чтобы жертва могла его видеть, он показал ей небольшой нож. По виду он был очень острым.

Глядя прямо в глаза Юлиусу, он увидел в них животный ужас и мольбу о пощаде.

- Ну что, сучонок, страшно, - Борис Владимирович засмеялся. Сейчас тебе будет оооооочень хорошо.

Он положил его голову на стол и подошёл к заднице Юлиуса.

- Всё, сейчас он меня порежет. Насмерть. Мама, мамочка! Юлиус стал дёргаться всем телом, надеясь, что это поможет избежать чего-то ужасного.

В ответ на дрыганье телом директор сильно треснул ему по жопе рукой.

- Ещё раз, сучка, и я тебя, я такое с тобой сделаю:

Он разрезал рубашку Юлиуса по всей длине снизу вверх. Потом он разрезал джинсы от пояса. Остатки одежды висели на мальчике. Трусы были разрезаны тоже.

Юлиус радовался. Значит, убивать не будет. Ну и пусть трахнет.

Но директор не торопился насиловать.

Он опять куда-то отходил.

- Сейчас я тебя буду учить. Ты будешь наказан. За то, что сопротивлялся. Тебе положены 50 ударов.

Он нежно похлопал мальчика по голой попке, взял в руку длинный деревянный портновский метр и провёл им у него между ног.

- Нравится?

Юлиус что-то промычал в ответ.

- Заткнись. И без тебя знаю, что тебе, сучонок, нравится. Считай.

На жопу Юлиуса обрушились удары деревянной линейкой. Он быстро сбился со счёта. Сначала было не очень больно- директор щадил его, но после удара двадцатого становилось всё больнее и больнее. Он мычал в свой кляп и дёргал попу, но это не облегчало его страданий. Борис Владимирович порол его с остервенением.

- Сучка малолетняя! Решила мне тут характер свой показывать? Я тебя отучу старшим хамить. Удар, ещё удар.

Юлиус давно сбился со счёта. Но директор считал. Он остановился именно после пятидесятого удара. Похлопал по жопе рукой и ушёл на кухню попить воды.

- Бля, как хорошо, - он потянулся. Тебе хорошо, сучка? Крикнул он с кухни.

Мальчик лежал молча. Ему было очень хорошо. Порка закончилась.

Примерно около часа мучитель не трогал его и даже не подходил. Он что-то искал в интернете, потом оделся и ушёл. Через полчаса он вернулся и Юлиус понял, что он выходил поесть.

Директор подошёл к нему сбоку, близко к лицу и стал надевать на его шею что-то звенящее. Юлиус понял, что это ошейник. К нему тянулся поводок, который был пристёгнут к батарее.

Надев ошейник, он стал отвязывать ноги мальчика, а затем и руки.

- Что-нибудь выкинешь- отпизжу так, что инвалидом останешься.

Юлиусу совершенно не хотелось ничего выкидывать.

- Сейчас я выну кляп. Ты знаешь, что будет, если заорешь.

Мальчик кивнул.

Кляп был снят. Юлиус встал со стола. На его шее был надет ошейник с кодовым замком, который невозможно было бы снять, не зная кода. И поводок был пристёгнут к батарее на кодовой замок. Шансов отстегнуть это самому не было никаких...

продолжение следует