И опять проявилась эта ее жестокая стервозность: могла бы сказать, что просто не хочет заниматься сексом, потому что устала, так нет же, она специально педалирует, что не хочет заниматься сексом СО МНОЙ. Получилось так, что как будто бы если на моем месте был кто-то другой, то она согласилась бы, а вот именно со мной - нет. Но я ничего ей на это не ответил, а в очередной раз очень глупо улыбнулся: я был счастлив, она согласилась ехать вместе со мной ко мне домой. Сказка становилась реальностью...
Часть 3. Ключи
В моей трехкомнатной квартире Маша освоилась сразу же, как будто была здесь в сотый раз. Она не разуваясь зашла в туалет, послышалось журчание в унитазе. Сдернула воду, вышла и направилась в спальню. Упала на кровать и спокойно так сказала:
- Слушай, я так устала... Сними с меня туфли и принеси чего-нибудь вкусненького.
Я покорно присел перед ней на корточки, аккуратно расстегнул ремешок на ее обуви, снял туфли и по очереди стал целовать ее пальчики на ногах, дыша ароматом ее ступней. Но она не дала мне перецеловать все пальцы, слегка толкнув меня ногой в лицо:
- Фу ты! Щекотно! Лучше принеси мне каких-нибудь фруктов, я хочу есть и спать.
С кухни я принес ей в кровать бананы и виноград в вазочке, и мороженное в тарелочке:
- О, мороженное! - как-то по-детски обрадовалась Маша. Она схватила ложку и стала его уплетать, забыв про фрукты. И так между делом сказала:
- Сил нет идти в душ, а я не привыкла спать, не подмывшись...
Преодолевая комок в горле, я как можно более непосредственно ей предложил:
- А хочешь я тебе подлижу вместо душа?
- Правда? - она посмотрела на меня с интриганской ухмылкой, - Ну давай, сам напросился.
Она скинула с себя шорты вместе с трусами, оставшись в чулках, и раздвинула ноги, согнув их в коленях:
- Ну давай, залезай, а я пока мороженное доем, - и смешливым голосом добавила, - Только как следует меня подмой, как хороший душ.
Я припал к ее влажной киске, в которой смешались ароматы духов, ее соков и пота. Божественный вкус! Божественный аромат! В голове у меня как-то помутнело, мысли стали сбивчивыми. Работал только мой язык, который я высовывал до ломоты, чтобы залезть им как можно глубже в ее манящую дырочку. Не знаю сколько это продолжалось: языком от киски я двигался к ее анусу, и обратно, а Маша тем временем, покончив с мороженным, взялась за фрукты, и не обращая на меня внимания, дотянулась до пульта дистанционного управления и включила телевизор, какой-то музыкальный канал.
- Ну все, - Маша отстранила мою голову и, сдвинув ноги, закрыла доступ к киске, - Спасибо, пора спать, - и хитренько подмигнула мне.
Я понял ее сигнал, как руководство к действию (ведь если спать, то нужно раздеваться, а если два взрослых человека лежат в одной постели голыми, то до секса - рукой подать) . За несколько секунд я скинул с себя всю одежду, и Маша увидела, что у меня суперэрекция - член торчал колом, а его головка блестела от смазки. И тут выяснилось, что я ее понял превратно:
- О-о-о, недовольно протянула Маша, - Вот оно оказывается чего. На-ка, лучше помоги мне, - она небрежным движением повесила на мой член свои трусики, как на вешалку, - Постирай их, будь другом, чтобы до завтра они высохли. Заодно и успокоишься, чтобы спать лучше, - и с этими словами она сняла с себя остатки одежды, залезла под одеяло и улеглась на подушку:
- Выключи, пожалуйста, свет. Спокойной ночи...
Я как дурак снял со своего члена Машины трусики и пошел в ванную их стирать. Включил воду и стал рассматривать этот волшебный предмет нижнего белья: беленькие трусики были влажными и скользкими в том месте, где они соприкасались с Машиной киской. Я потрогал влажную материю рукой, поднес ее к лицу и понюхал: к Машиным запахам был примешан еще и легкий аромат мочи. Я и так был перевозбужден, а тут еще эти колдовские ароматы, да и сама эта ситуация, когда голая девушка лежит у меня в кровати, я ее вылизал, а она меня оттолкнула, послала стирать ее трусики... Она занимается сексом в туалете с кем угодно в каких-то клубных туалетах, а я к ней даже не могу притронуться... И вместо того, чтобы быть сейчас с ней рядом, я нюхаю ее трусики, облизывая на них ее влагу, а моя правая рука онанирует мой отвергнутый пенис. Так меня не унижала ни одна девушка, так я не унижался ни перед одной... И такого возбуждения я не испытывал уже давно. Сладкие спазмы оргазма: я оторвал трусики от своего лица, открыл глаза и увидел, что голая Маша стоит в дверях ванной и внимательно наблюдает за мной:
- В туалет приспичило, а тут ты, дрочунишка, - Маша не стесняясь меня, села на унитаз, зажурчала, - А ты, я вижу, любишь дрочить. Ну ничего, это не самое плохое извращение, - она хихикнула и ушла спать. А я ей даже ничего не ответил, так и сидел на корточках - весь в сперме, и с ее трусиками в руке.
Полночи у меня была бессонница. Под одним одеялом со спящей обнаженной девушкой, которую я вожделел. Я потихоньку гладил ее обнаженное тело, трогал ее грудь, пытался проникнуть пальцем в ее дырочку. Когда я действовал слишком явно, то она резко переворачивалась, что-то недовольно бурча во сне. Я замирал, а потом опять пытался хотя бы на ощупь насладиться ее телом. Залез с головой под одеяло, приблизил свое лицо к ее попе, стал вдыхать ее ароматы и мастурбировать себя. Мой оргазм был сладким, но успокоения не принес. Кое как я все-таки уснул с мыслями о том, что кроме этой девушки я никого не хочу.
Утром я принес ей кофе и завтрак в постель. Маша капризничала, что кофе слишком крепкий, а омлет не соленый. Я приносил соль, наливал новый кофе. Она похвалила, что я хорошо постирал ее трусики, я ответил: "всегда пожалуйста". Я с наслаждением наблюдал, как она одевается, как накладывает косметику, как она по-хозяйски дает мне какие-то указания... Попробовал заикнуться о сексе, но она меня пресекла:
- Слушай, Макс, я же тебя предупредила, что домой к тебе приду, но сексом заниматься не буду. Так зачем ты поднимаешь эту тему?
- Хочется... - жалобно протянул я.
- Хочется - подрочи. Ты же любишь дрочить, - она засмеялась и продолжила красить свои ресницы.
И мне действительно захотелось именно этого прямо сейчас, очень захотелось. Наслаждаясь своей унизительной ролью, я присел у ее ног, достал член из брюк и стал онанировать, целуя ее ноги в сетчатых чулках.
- Смотри, не испачкай мне чулки, - Маша сказала строгим голосом, не отрываясь от своей косметической процедуры. А когда я кончил, она потрепала меня по голове и одобрительным тоном произнесла:
- Вот и умница, дрочунишка!
Этот эпизод трудно назвать сексом, но для меня это было больше чем просто секс, слаще чем оргия. И я точно знал, что мне нужно делать: я был просто обязан не потерять эту девушку. И я принес Маше ключи от своей квартиры и опустился перед ней на колени:
- Маша, пожалуйста, возьми ключи от моей квартиры. Я хочу, чтобы ты приходила сюда, когда захочешь, я мечтаю, чтобы ты возвращалась сюда каждый день, чтобы мой дом стал твоим домой. Маша, будь моей...
Девушка оторвалась от косметики и серьезно на меня посмотрела:
- Ты же понимаешь, что я никогда не буду твоей в том смысле, как обычно бывает у влюбленных пар?
- Да, понимаю...
- И ты понимаешь, что я тебя не люблю. Нет, ты хороший, заботливый, ласковый... Но мне нравятся самцы, мужики, а ты не такой... Я тебя не воспринимаю, как мужчину...
Возникла пауза, я начал паниковать: все, она сейчас не возьмет у меня ключи и уйдет, и я ее больше никогда не увижу. Никогда! Но Маша продолжила:
- Но с тобой мне удобно. Если ты согласен не пытаться меня изменить и быть таким, каким ты был этой ночью, то...
Был ли я согласен? Да это вообще не вопрос: конечно же, я был согласен! И Маша взяла мои ключи и даже поцеловала меня. В щеку. И ушла. Я был счастлив...
Часть 4. Ситуации
После того, как Маша приняла мое предложение жить вместе, моя жизнь резко изменилась. Теперь я был вдвойне от нее зависим, и она это как будто чувствовала и максимально пользовалась своим положением. Она не делала скидок на мои душевные муки, когда она подолгу отсутствовала дома, она не считала необходимым быть более доступной для меня... Она терзала меня своим то вызывающим, то равнодушным присутствием, то еще более болезненным отсутствием... Было ли мне плохо или хорошо жить с ней рядом и одновременно, чувствовать, что она недосягаема для меня и доступна для других? Не знаю, нельзя однозначно определить ту многосложную гамму чувств, которую я испытывал. Но я точно знал, что если бы я пришел домой, а она ждала бы меня с горячими пирогами и что-то стряпала на кухне, восторженно заглядывая мне в глаза, то все в один момент сразу прекратилось бы, потому что стало бы скучно и предсказуемо. Исчез бы этот ежедневный озноб, провоцируемый терзаниями души и плоти. Все стало бы как всегда, а я и так всю жизнь прожил "как всегда" , а вот так я еще не жил, и мне хотелось узнать, что будет там в следующем кадре, что меня ждет за горизонтом. Я уже давно перестал быть самим собой и взирал на свою жизнь как бы со стороны, как будто был героем какого-то сюрреалистического фильма, понятного лишь узкому кругу зрителей. И не я был режиссером этого фильма, все зависело от Маши - какое у нее будет настроения, какие желания... И она же играла главную роль. Я был всего лишь актером второго плана, а порой и просто участником массовки или декорацией в ее захватывающем сюжете, который рождался на моих глазах. Событий в течение месяца произошло так много, что я, пожалуй, не буду воспроизводить их все, а в форме дневника расскажу лишь о тех, которые оказались наиболее значимыми для меня: это те ситуации, которые потом еще долго прокручиваешь в своей голове, находя в них все более драматические нюансы, неминуемо ведущие к эрекции.
23 мая.
На второй день жизни в моем доме Маша все же согласилась трахнуться со мной по-настоящему:
- Ладно уж, дрочунишка, пущу твоего малыша в свою киску, почувствуй себя взрослым мальчиком, - она легла на кровать, не раздеваясь, в юбке и блузке, лишь сдернула с себя трусики и широко развела ноги, - Только сначала полижи мне как следует, хочу кончить...
