Сказка о четырёх путниках, прибывших однажды вечером, к стенам величественного дворца Якубходжи. (из ненапечатанного в 1001 ночи)

I

Рассказывают, что в древние времена старик и трое молодых людей решили совершить путешествие. Через некоторое время они увидели дворец. Путники так устали что больше не могли двигаться, а до дворца оставалось около фарсанга пути. Подбадривая друг друга, они говорили, что нужно постараться дойти до него.

- Там обязательно есть люди, они дадут нам хоть кусочек лепешки и мы восполним силы!

Но сколько не старались идти, не могли, и решили немного отдохнуть. После этого они прошли еще некоторое расстояние до дворца и увидели родник.

- Чудесный родник, подобный святому Зам-заму, послал нам Аллах!

Утолив жажду, путники решили продолжить свой путь. Осталось пути в четыре полета стрелы, но голод и усталость свалили их, и они остались лежать на земле. Был вечер, и над дворцом в небесной синеве, парили два розовые облака. Все четверо с тоской глядели на дворец и в небо. Облака над недосягаемым дворцом, принимали причудливые очертания. Вдруг, в последних лучах зари, оба облака приняли очертания человеческих фигур и приблизились друг к другу. Это картина вызвала улыбки на лицах усталых путников, но следующая картина просто вызвала у них смех. Человеческие фигуры слились в страстном порыве, были отчётливо видны их объятия.

- Всемогущий Аллах, это же - это же мужчины-бесстыдники, предаются срамной похоти! v воскликнул старик.

- Ни один, самый праведный человек в мире, не сможет избежать чего-либо, если это судьба! v ответил один из молодых людей с грустной улыбкой на измученном усталостью и голодом лице. Пусть этой ночью, каждый расскажет, что он слышал об этом, или пережил, и у кого рассказ будет интереснее, того, поутру, взвалив на спину, мы донесем до дворца.

- Очень хорошо! - согласились все.

И вот, один из молодых людей начал свой рассказ.

LЯ один из сыновей высокопоставленной семьи Абдурауфов.

Совместно с двумя братьями христианами, я владел большим селением в вилояте Герат. День и ночь думали они, как бы отобрать принадлежащую мне половину селения. Тридцать тысяч динаров червонного золота предлагали они мне, но я не соглашался. Однажды я выехал на охоту. Братья христиане устроили в том селении в мою честь угощение. Когда мы возлегли насладиться кальяном, музыканты начали играть старинный харраджжский мотив. Вышли юноши-танцовщики и начали исполнять танец. В этом танце была страсть, любовь, борьба. Юношей было восемь и они по одному исчезали, как бы поверженные в борьбе, пока не осталось их двое. Эти двое искромётно танцевали в полупрозрачных одеждах переливавшихся неповторимым цветом, руки и туловища были обнажены и притягивали к себе взгляды зрелых мужчин. Через полупрозрачную желтую одежду, угадывались очертания их орудий любви. Танец окончился неожиданно, юноши упали и замерли, музыка прекратилась, никто из двоих не победил, в полной тишине лежали два парня-танцовщика. На их обнажённых спинах хной были выведены письмена. Я с восторгом смотрел на танцовщиков! Взгляд мой перехватил один из братьев, он тут же приказал парням предстать предо мной. Они вскочили, подбежали ко мне, поцеловали мне руки, и упали ниц. Я стал рассматривать их спины, пытаясь понять смысл надписи.

- Очень красивые мальчики, но надпись простит их и снижает их ценность! Нет ничего прекрасней первозданной чистоты кожи, любая надпись портит её!

- О, брат мой, эта надпись стоит дороже тысячи таких рабов, ибо она гласит:

LСтанешь ты падишахом мира, а в конце, что?

Будешь долго владеть богатствами всего света, а в конце, что?

Будешь долго жить, а в конце, что? ¦

Я почувствовал влечение к этим юношам, странное волнение охватило меня. Я уединился с юношами, воистину они были прекрасны и искусны в любви, но, удовлетворив своё вожделение, я почувствовал разочарование и вновь увидел надпись.

Я горько заплакал и всё время повторял, Lа в конце, в конце что?! ¦

Пусть миром ты повелеваешь, а что в конце?

Всю книгу жизни прочитаешь, а что в конце?

Пускай, поскольку ты желаешь,

сто лет по свету прошагаешь,

и даже двести разменяешь, а что в конце?

Прочитав это рубаи, я отдал селение братьям, раздал все свои владения, ибо мной овладело безразличие ко всему, и я избрал путь странствий.

Ну, будете вы обладать золотом и серебром всего света, друзьями, властью, прекраснейшими красавицами и умелыми любовниками - ну и что? Всё равно это ничто. ¦

Друзьям очень понравился этот поучительный рассказ.

II

Начал рассказ второй путник:

- У меня тоже есть кое-что назидательное на нашу тему. Но расскажу при условии, что вы постараетесь извлечь для себя урок. Друзья, всегда почитайте Создателя, и никогда не рвите уз братства, никому не завидуйте, ибо зависть v большое несчастье; не допускайте в сердце чувство вражды, сдерживайтесь в минуту гнева, воздерживайтесь от нечестных дел и недоверия и не питайте злобы к людям.

- Рассказывай, послушаем, - подбодрили его попутчики.

LВ молодости я был очень красивым юношей. Однажды в хорошем настроении я проходил мимо замка Омара бени Юсуф. Напротив замка был хауз. Было очень жарко, я разделся и стал купаться. Моё тело отдыхало под прохладными струями хауза, наслаждаясь прохладой и свободой. А в замке у Омара гостил аскер-баши Ниёз, самый сильный главнокомандующий ханства, во всём мире не было такого сильного война. Он отдыхал на крыше замка, после очередной победы над неверными, и врагами падишаха Омара, вдруг увидел меня и не одним, а ста сердцами влюбился в меня, но как истинный гордый воин, не показал вида. С крыши он бросил яблоко. Оно упало возле меня, я поднял его сел на корточки и стал есть, всё время поглядывая на крышу дворца. Я увидел небольшую дверцу, за ней стоял этот сильный и непобедимый воин. Он был в простом халате, но сколько власти и величия было в его глазах! Я был покорён его властным взглядом, движением его густых бровей, во мне забурлила кровь, и я страстно захотел греховной близости с героем и победителем орд неверных. Я встал и некоторое время стоял ошеломлённый, а когда очнулся, Ниёзбай продолжал стоять на том же месте, улыбался и гладил правой рукой свои усы и бороду, а левой свой халат, вернее то место халата, под которым находится то, что делает мужчину ценным, в глазах людей. Он тогда не понял, что я готов сдаться, к тому же я был без одежды, и сильно смущался от переполнявших меня чувств. Я прикрывал свой детородный орган рукой. Словно рокот грома прозвучал его бархатный голос:

- Как тебя зовут, юноша?

Я назвал своё имя.

Три дня подряд я ходил к тому хаузу, чтобы только увидеть улыбку Ниёза, любоваться его мужественной красотой, хотя, уходя от хауса, каждый раз я клялся, что забуду сюда дорогу. Ниёзбай показывался в двери, распахивал свой халат и я видел, что зебб героя был необычайной, величественной красоты. Он брал его в левую руку и гладил, потом просто раскачивал им. Я смотрел на зебб Ниёза, как кролик смотрит в пасть удава. На четвёртый день аскер-баши через своего слугу, нашёл нам укромное место для встречи в замке. Там я впервые оказал мои ласки не женщине, а войну. Ниёз овладевал мной, как рабыней на невольничьем рынке, но я не чувствовал стыда, я отдавался герою и нашему спасителю от язычников, это заглушало голос моей мужской гордости. Иногда, я ходил к нему, но чаще он, под покровом ночи, приходил в мой дом и мы предавались любви. Мы готовы были отдать жизнь друг за друга. Смыслом моей жизни стало, доставлять удовольствие, и успокоение моему герою. LМой ягнёночек¦, так звал он меня после нашей любовной битвы. Так прошло довольно долгое время.

Однажды Омар бени Юсуф сидел в гостиной, со своими приближёнными. Говорили о разном, что было допустимо при падишахе, Омар спросил:

- Какое самое вкусное яство?

Один из приближённых ответил:

- Я откормил несколко цыплят сахаром и наватом, миндалём и перцем, давал немного грецкого ореха, гиацинты и белый рис. Ни одно блюдо с ним не сравнится.

- Я такого ещё не вкушал, сказал Омар.

Тот пошёл домой, зажарил несколько цыплят и принёс Омару. Омар оценил блюдо по достоинству, так как с глубоким уважением относился к аскер-баши, бывшего в то время его гостем, но по какой-то причине не явившегося на пир, то одного цыплёнка положил около себя, а остальных отослал самому мужественному войну, приложив к цыплятам ларец с драгоценностями для многочисленных наложниц любвеобильного Ниёзбая. А разгорячённый воспоминанием о прошедшей ночи, аскер-баши, приказал начинить цыплёнка рубином, жемчугами и другими драгоценными камнями из ларца и со слугою отправил своему молодому другу, то есть мне. Я не знал, что курица начинена и призвал своего чернокожего раба, которого купил, специально для нас с Ниёзом. Он был обучен утонченным приёмам африканской любви, у него был длинный, но удивительно тонкий клинок и я в нетерпении хотел насладиться им. Но я хотел сделать его своим братом, так я полюбил чернокожего.